Мидавиада

Вот ведь пропасть! Стоило убегать от кучера и плестись полночи по городу, чтобы попасться мидаву на окраине?!

– Я знаю! Конечно, знаю! – затараторила она. – Я иду к тётушке!

– К тётушке, – облизнулся чёрный. – Конечно, как я сам не догадался?! И где же она живёт, эта тётушка?

– Здесь, – Селена ткнула пальцем в дверь ближайшего домика.

Это была непростительная ошибка. Сейчас мидав прикажет постучать, дверь откроет какой-нибудь уличный торговец и, конечно, скажет, что вдовствует уже лет триста.

– Стучи! – велел чёрный.

На негнущихся ногах Селена подошла к двери и подняла руку. Мгновения тянулись отвратительно долго. Одииин! Дваааа!

Внезапно дверь распахнулась сама, и наружу выглянула худенькая женщина в смешном чепце. В руках она держала свечу, и подсвеченное снизу лицо казалось похожим на череп с провалившимися глазницами.

– Бетта! – воскликнула незнакомка, протянув Селене руку. – Сколько можно тебя ждать?! Ты принесла тесьму, что я просила?

– Я… – опешила Селена. – Я…

– Вы на неё посмотрите, господин либерион! – запричитала женщина. – Нет, вы только послушайте, что говорит эта негодница! Она не принесла мне тесьму! Ей нет дела, что её тётушка и двоюродные братья умрут с голоду! Она сведёт нас в могилу! Видела бы это её мать! Она бы в гробу перевернулась, честное слово! Это была добрейшая женщина! Добрейшая! Последнюю рубашку могла отдать, вы уж мне поверьте!..

Селена глупо кивала, с трудом понимая, что происходит. Похоже, на мидава речь незнакомки произвела не менее сильное впечатление.

– Это ваша племянница? – уточнил он, хлопая глазами.

– Это?! – взвизгнула женщина. – Племянница?! Да я даже словом таким её теперь не назову, господин либерион! Третьего дня обещала купить мне тесьму, и вот – на тебе! А у меня заказ. Барышня привередливая, ждать не станет! Богатого купца младшая дочка, если хотите знать. Миата Ромаро. Может, слыхали? У него ещё есть старшая, но та вышла замуж за…

– Какая тесьма? – не выдержал мидав. – Какая дочка? Говорите по существу!

– А я что же?! – возмутилась незнакомка. – Не по существу, что ли?! Портниха я. Рума Вейзес. Меня тут все знают. Если, к примеру, вашей жене или дочке… Ой, простите! Это я по привычке. Платье тут шить подвизалась богатой дамочке. У ней запросы, я вам доложу! «Хочу, – говорит, – чтобы тесьма золочёная вдоль всего подола!» Мне то что? Хочешь – получи. Хоть всё платье разошью! Только из дому никак не выйти. Дети у меня совсем маленькие. Одних не оставишь. Вот и попросила племянницу, чтоб купила мне тесьмы девятнадцать локтей на отрез. Это ещё третьего дня было. Она пошла в лавку. И что вы думаете?

– Что? – ухнул чёрный. Вид у него был невозможно глупый.

– А не было тесьмы! – выдохнула портниха. – Лавочница сказала, через два дня привезут, и что же?

– Что? – повторил мидав.

– Как видите – ничего! Где тесьма, я тебя спрашиваю?!

Вопрос был адресован Селене. Пришлось выкручиваться.

– Завтра привезут, – прошептала она.

– Вы это слышали?! – взвыла Рума Вейзес. – А ну пойдём в дом, а то всё выстудим! Уж я тебе устрою!

Мидав повернулся и молча поковылял прочь, а женщина схватила Селену за рукав и, не дав опомниться, втащила внутрь. Плотно закрыв дверь, она тотчас прижала палец к губам и некоторое время стояла без движения, напряжённо прислушиваясь. Теперь у Селены появилась возможность разглядеть свою спасительницу. На вид ей было лет тридцать, не больше. Худое лицо с провалившимися щеками выглядело измождённым, глаза лихорадочно блестели. Из-под чепца выбивались кудрявые золотистые волосы.

– Ушёл, – кивнула, наконец, Рума Вейзес. – Пойдём-ка в гостиную, только не шуми, а то шалопаи мои проснутся.

Гостиной оказалась скудно обставленная тесная комнатушка без единого окна. Из мебели здесь был только массивный стол с колченогими табуретками и деревянные сундуки, заваленные тряпьём. В очаге тлели дрова, озаряя комнату ржавым светом. Зато не стене висели картины. Их было много: пасторальные пейзажи, натюрморты и даже портрет хозяйки. Вернее, не портрет – карандашный набросок.

– Муж мой, – усмехнулась Рума, проследив за её взглядом, – художником был. Всё, что хочешь, мог нарисовать.

– Красиво! – искренне похвалила Селена.

Женщина вздохнула:

– Кое-что я продала, только не больно-то покупают. Ты проходи, садись вот к столу. Есть, небось, хочешь?

– Нисколько, – соврала Селена. – Почему вы мне помогаете?

Рума стиснула зубы:

– Ненавижу их!

– Кого?

– Чёрных. И гвардейцев. И короля, чтоб ему!

– Я думала, это район рыжих мидавов…

Рума прищурилась:

– Ты здесь недавно?

– Недавно.

– Как тебя зовут?

Можно было назвать любое имя, но врать почему-то не хотелось.

– Селена.

– Рыжих больше нет, Селена. И белых тоже. Теперь чёрный отряд патрулирует весь город.

Чёрный отряд? А где же белые? Где дядя Зак? Селена нахмурилась, пытаясь скрыть волнение. Сейчас нужно быть осторожной. Рума спасла её от мидава, но друг ли она? Что если это ловушка?

– Вы сказали: рыжих и белых больше нет? Что случилось?

Женщина присела на краешек табурета, заправила под чепец выбившиеся пряди, вздохнула, потеребила краешек холщовой скатерти: