Миддлмарч

- Но я этого и жду, знаете ли, - сказал мистер Брук, чтобы не показать, как мало удовольствия доставило ему подобное пророчество. - Я этого и жду, как независимый. А что до вигов, то человека, который принадлежит к мыслителям, ни одной партии подцепить не удастся. Он может пойти с ними одной дорогой до определенного предела - до определенного предела, знаете ли. Но этого вы, дамы, не понимаете.

- Но где он - этот ваш определенный предел? Я была бы рада услышать, о каком определенном пределе может идти речь, если человек не принадлежит ни к одной партии, ведет бродячую жизнь и не сообщает друзьям своего адреса. "Никому не известно, где находится Брук, на Брука рассчитывать нельзя", вот что говорят о вас люди, если хотите знать. Ну, станьте же респектабельным Неужто вам будет приятно ходить на парламентские заседания, если все станут на вас коситься, а у вас и совесть нечиста, и в карманах пусто?

- Не в моем обыкновении спорить с дамами о политике, - сказал мистер Брук, снисходительно улыбаясь и с тревогой сознавая, что кое-какие необдуманные шаги действительно сделали его весьма уязвимым, чем миссис Кэдуолледер не замедлила воспользоваться. - Ваш пол, знаете ли, не склонен мыслить философски - variam et mutabile semper [всегда непостоянен и изменчив (лат.)] и так далее. Вы ведь незнакомы с Вергилием. А я, бывало... - Тут мистер Брук вовремя вспомнил, что не имел чести лично знать римского поэта. - С беднягой Стоддартом, хотел я сказать. Это его слова. Дамы всегда восстают против независимых взглядов - человека интересует одна лишь истина, ну и так далее. А такой узости, как здесь, нигде больше в нашем графстве не найти - я не намерен кидать камень, знаете ли, но кому-то следовало занять независимую позицию, а если не я займу ее, так кто же?

- Кто? Да любой безродный выскочка без положения в обществе! А солидные люди пусть упиваются независимым вздором у себя дома вместо того, чтобы провозглашать его на всех перекрестках. И уж вы-то, вы-то! Выдаете племянницу, можно сказать, дочь за одного из наших лучших людей, и на тебе! Сэра Джеймса это очень заденет. Каково ему будет, если вы выкинете штуку и пойдете в глашатаи к вигам?

Мистер Брук снова поежился, на этот раз мысленно - едва помолвка Доротеи была решена, как он сразу же представил себе язвительные выпады миссис Кэдуолледер. Посторонний наблюдатель мог бы, конечно, сказать: "Ну, так поссорьтесь с миссис Кэдуолледер!", но что ждет сельского помещика, если он начнет ссориться со старинными своими соседями? Кто ощутит тонкий букет фамилии "Брук", если подавать ее небрежно, точно вино в откупоренной бутылке? Бесспорно, человек может быть космополитом лишь до определенного предела.

- Надеюсь, мы с Четтемом всегда будем добрыми друзьями, но, как ни жаль, мужем моей племянницы он стать не может, - сказал мистер Брук и почувствовал немалое облегчение, увидев в окно Селию, которая возвращалась домой.

- Но почему? - удивленно осведомилась миссис Кэдуолледер. - И двух недель не прошло, как мы с вами все это обсудили.

- Моя племянница выбрала другого... выбрала, знаете ли. Я тут ни при чем. Сам я предпочел бы Четтема и должен сказать, что Четтем - такой жених, какого избрала бы всякая девушка. Однако в подобных вещах никакой логики не существует. Ваш пол капризен, знаете ли.

- Но позвольте! За кого же вы ее в таком случае выдаете? - Миссис Кэдуолледер торопливо перебирала в уме возможных избранников Доротеи.

Появление Селии, разрумянившейся после прогулки по саду, освободило мистера Брука от необходимости отвечать. Пока она здоровалась с гостьей, он поспешил встать и тотчас удалился, объяснив:

- Да, кстати, мне надо отдать кое-какие распоряжения Райту о лошадях.

- Дитя мое, что я такое слышу? О помолвке вашей сестрицы? - сказала миссис Кэдуолледер.

- Она помолвлена с мистером Кейсобоном. - Селия, как обычно, предпочла наиболее прямой и простой ответ, радуясь возможности поговорить с супругой священника с глазу на глаз.

- Но это ужасно! И давно?

- Я узнала о их помолвке только вчера. Свадьба будет через полтора месяца.

- Что же, душенька, могу только поздравить вас с таким зятем.

- Мне так жалко Доротею!

- Жалко? Но ведь, полагаю, она сама все устроила.

- Да. Она говорит, что у мистера Кейсобона великая душа.

- Не спорю, не спорю.

- Ах, миссис Кэдуолледер, по-моему, выходить замуж за человека с великой душой вовсе не так уж хорошо.

- В таком случае, милочка, вам известно, чего вы должны остерегаться. Вам известно, как они выглядят, и когда следующий явится просить вашей руки, не вздумайте соглашаться.

- Разумеется, нет.

- Еще бы! Одного такого в семье вполне достаточно. Так значит, вашей сестрице сэр Джеймс Четтем совсем не нравился? Ну, а о нем, как о зяте, что бы вы сказали?

- Я была бы очень рада. По-моему, он был бы прекрасным мужем. Но только... - добавила Селия, порозовев (порой она, казалось, розовела так же естественно, как дышала), - только не думаю, чтобы он подошел Доротее.

- Недостаточно возвышен?