Мидвичские кукушки

Неожиданный выстрел заставил нас подскочить. Резко повернув голову, я увидел, как один из мальчиков падает на дорогу лицом вниз. Остальные трое Детей застыли на месте.

Бернард открыл дверцу и начал вылезать из машины. Неподвижно стоявший мальчик обернулся и взглянул на нас. Под тяжелым взглядом его золотых глаз я вдруг почувствовал мгновенную слабость и смятение. Потом мальчик перевел свой взгляд дальше.

Из-за изгороди с противоположной стороны дороги раздался второй выстрел, более глухой, и затем откуда-то издали послышался крик.

Бернард выскочил из машины, и я бросился за ним. Одна из девочек опустилась на колени возле упавшего мальчика. Когда она дотронулась до него, он застонал и вздрогнул. На лице стоявшего мальчика застыло страдание. Он тоже застонал, как будто стреляли в него. Обе девочки заплакали.

Потом откуда-то издалека, из-за деревьев, скрывавших Ферму, жутким многократным эхом отдался стон, смешанный с хором плачущих юношеских голосов.

Бернард остановился. Я почувствовал, что волосы у меня встают дыбом.

Снова раздалось многоголосое завывание, сквозь которое на высокой ноте пробивался плач, а потом мы услышали топот множества ног.

Мы с Бернардом даже не пошевелились. Сначала меня удерживал на месте страх, потом — ощущение, что я здесь абсолютно лишний и просто случайно оказался свидетелем того, чего совершенно не понимаю.

Мы стояли и смотрели, как полдюжины мальчиков, совершенно неотличимых друг от друга, подбежали к упавшему и подняли его с земли. И лишь когда они унесли его, я услышал совсем другой плачущий голос, доносившийся из-за изгороди с левой стороны дороги.

Вскарабкавшись на насыпь, я заглянул через изгородь. В нескольких ярдах от нее, закрыв лицо руками, стояла в траве на коленях девушка в летнем платье; тело ее сотрясали рыдания.

Вместе с Бернардом мы перебрались через изгородь. Теперь я мог видеть человека, лежавшего ничком перед девушкой; из-под его тела торчал приклад ружья.

Услышав шаги, девушка мгновенно перестала рыдать и в ужасе подняла голову. Увидев нас, она обмякла и беспомощно заплакала.

Бернард подошел к ней и поднял ее на ноги. Я посмотрел на тело. Это было очень неприятное зрелище. Наклонившись, я попытался прикрыть пиджаком то, что осталось от головы, а Бернард отвел девушку в сторону, осторожно ее поддерживая.

На дороге послышались голоса, и, когда мы подошли к изгороди, там уже было нескольких человек.

— Это вы стреляли? — спросил один из них.

Мы отрицательно покачали головами.

— Там мертвый, — сказал Бернард.

Стоявшая с ним рядом девушка всхлипнула.

— Кто это? — спросил тот же человек.

— Это Дэвид, — выговорила девушка сквозь рыдания. — Они убили его. Они убили Джима; теперь они убили и Дэвида. — И она снова залилась слезами.

Один из мужчин вскарабкался на насыпь.

— О, Эльза, это ты, девочка! — воскликнул он.

— Я пыталась остановить его, Джо… Я пыталась остановить, но он меня не слушал, — сказала она сквозь слезы. — Я знала, что они его убьют, но он не слушал… — Речь ее стала бессвязной, и она, дрожа, прижалась к Бернарду.

— Нужно увести ее отсюда. Она в шоке, — сказал я. — Кто-нибудь знает, где она живет?

— Да, — сказал Джо и решительно взял девушку на руки, как будто она была ребенком. Он спустился с насыпи и отнес ее, плачущую и дрожащую, к машине. Бернард повернулся к другому мужчине.

— Вы не могли бы побыть здесь и никого сюда не подпускать, пока не приедет полиция?

— Конечно. Это был молодой Дэвид Поули? — спросил тот, поднимаясь на насыпь.

— Она сказала — Дэвид. Молодой парень, — ответил Бернард.

— Это, наверное, он. Ублюдки, — выругался мужчина, перебираясь через изгородь. — Лучше вызови копов из Трейна, начальник. У них там есть машина. — Он взглянул на тело. — Маленькие ублюдочные убийцы!

Меня высадили у поместья Кайл, и я вызвал полицию, воспользовавшись телефоном Зеллаби. Положив трубку, я обнаружил, что Зеллаби стоит рядом, протягивая бокал.

— Вы выглядите так, словно имеете к этому какое-то отношение, — сказал он.

— Да, — согласился я. — Очень неожиданное. И очень неприятное.

— Как все это произошло? — спросил он.

Я сообщил ему то немногое, что было мне известно. Через двадцать минут вернулся Бернард, который тоже не отказался от бокала бренди и смог рассказать несколько больше.