Миф «Ледокола»: Накануне войны

Особую благодарность я приношу сотрудникам Сент. — Антони-Колледжа в Оксфорде Аверэху Макдональду, бывшему политическому редактору «Таймс», и моим друзьям, профессорам Тимоти Гартону Эшу и Гарри Шукману, за их замечания и поддержку. Я признателен также лорду Ральфу Дарендорфу, ректору колледжа, и членам совета колледжа за интерес, проявленный ими к моей работе, и за благожелательную атмосферу, которая оказалась чрезвычайно благотворной. Доктор Зара Стайнер из Кембриджского университета прочитала рукопись, и ее предложения послужили существенному улучшению книги. Сэр Морис Шок, ректор Линкольн-Колледжа Оксфордского университета, был столь любезен, что разрешил мне работать с личными документами и дневником сэра Стаффорда Криппса, британского посла в Москве накануне войны, которые хранятся у него; его познания в области британской политики этого периода оказались для меня очень ценными.

Я выражаю далее личную благодарность доктору Петре Маркан-Бигмен, которая, не жалея сил, помогала мне в исследовании немецкого аспекта событий. Большое содействие в работе мне оказали доктор Бьянка Пьетров-Энкер из Тюбингенского университета, профессора Шуламит и Александр Волков из Тель-Авивского университета. Особо теплую личную благодарность хотелось бы выразить доктору Борису Морозову, моему коллеге по Центру Каммингса в Тель-Авивском университете, который приложил значительные усилия, чтобы помочь мне в трудоемких поисках соответствующих материалов и их оценке. Мне хотелось бы также выразить свою признательность доктору Вере Каплан за помощь в подготовке русской редакции текста к опубликованию.

И, наконец, хотелось бы сказать о том, как вдохновляли меня частые поездки в Россию в ходе моей работы над рукописью. Муза истории всегда здесь была со мной, где бы я не был — шел ли к Кремлю с его возвышающимися над горизонтом башнями, окутанным драгоценным сиянием, — стоял ли на берегу реки Москвы в парке имени Горького, прогуливался ли по Тверскому бульвару; наслаждался ли видом величественных дворцов вдоль каналов Санкт-Петербурга или бродил в березовых рощах Царского Села, шумящих у ворот Екатерининского дворца.

Габриэль Городецкий,

Колледж Сент-Антони

Оксфордский университет,

лето 1994 г.

Глава 1. Введение

Полемика

Немногие события оказали такое влияние на ход второй мировой войны и ее последствия как план «Барбаросса». Истории его возникновения посвящено немало исследований, однако изменения политического климата вызывают трансформации взглядов и оценок ученых. Согласно традиционному взгляду, Германия стремилась под влиянием экономических, расовых и территориальных интересов установить гегемонию в Центральной Европе. Противоположная интерпретация видит причину войны в претворении замыслов, изложенных Гитлером в книге «Майн Кампф». Третья точка зрения объясняет действия немцев «демонической» природой Гитлера. Идеологизированные интерпретации либо рассматривают план «Барбаросса» с марксистских позиций, объясняя его экономическими причинами, либо считают его логическим итогом непримиримых противоречий между фашизмом и коммунизмом. Кроме того, ряд историков объясняет кампанию на Востоке внутренней борьбой между армией, традиционным истеблишментом и нацистской партией.

Дискуссии приняли неожиданное направление весной 1985 года, когда мало известный до той поры «Виктор Суворов» поместил в издаваемой в Париже газете русских эмигрантов «Русская мысль» сенсационную статью. Суворов избрал интеллектуальный орган белоэмигрантов, чтобы начать крестовый поход против святая святых русской истории — Великой Отечественной войны. Автор изобразил Советский Союз не жертвой, а виновником войны, утверждая, что в июле 1941 года Сталин был готов к неожиданному нападению на нацистскую Германию, а Гитлер лишь опередил его.

Опубликованная затем в английском журнале статья не вызвала здесь большого интереса и была забыта¹. Вряд ли выступление Суворова было бы серьезно воспринято в академических кругах, если бы оно не совпало по времени со «спором историков» — бурными дебатами о характере и ходе развития немецкой истории и природе германского национализма. Признание в Германии его взглядов в основном по политическим соображениям — вдохновило автора на изложение их в виде книги².