Миф о Большом терроре

Харьковские Конторские решили, что самым подходящим для этого будет территория заброшенного еврейского кладбища. Стали обставлять это дело «информацией». Нашли в райсобесе пенсионное дело бывшего работника кладбища, Горбачева, уже умершего. Правда, в деле не указано, каким кладбищем Горбачев заведовал, да еще указано, что он заведующим был в 1939-1941 гг», но кто там будет в этом копаться?! Зато есть уже фамилия – Горбачев. И должность – заведующий кладбищем.

Нашли и еще живого сотрудника комендатуры Харьковского Управления НКВД, на которого сошло озарение, что в 1936-1939 гг, заведующему кладбищем Горбачеву давалось задание готовить могилы для расстрелянных.

Да-да, Сыромятников вспомнил после беседы с сотрудником КГБ, что в 1936-1939 годах на старом еврейском кладбище хоронили жертв репрессий 37-го года, что заведующим кладбищем был Горбачев. Проблема только в том, что Горбачев был заведующим неизвестно какого кладбища и не в 37-м году.

Это для кого-то проблема, а для кого-то – ноу проблемс.

В 1990 году Сыромятникова уже допросили. Правда, дед был полностью слепым и события своей бурной молодости плохо помнил, но про Горбачева – помнил всё: «В 1936-1939 г.г., как я уже показал, я работал надзирателем во внутренней тюрьме УНКВД по Харьковской области. В мои обязанности входило: соблюдать режим содержания арестованных и подследственных органов НКВД, водить их на допросы к следователю, водворять подследственных после допросов в камеры. Всё я это делал по распоряжению следователей. Примерно в 1936 году число арестованных в тюрьме значительно возросло. Нам этот факт объясняли тем, что в стране идет классовая борьба, в ходе которой были вскрыты организации троцкистов и других замаскированных врагов. Арестованные находились уже не только во внутренней тюрьме УНКВД, но и в пересыльной тюрьме на Холодной Горе. В это время от сотрудников УНКВД, от кого именно я уже не помню, мне стало известно, что лиц, приговоренных особыми тройками, двойками, совещаниями к высшей мере наказания расстреливают в подвалах УНКВД. Примерно летом-осенью 1937 года комендант УНКВД Зеленый, других данных его не помню, вызвал меня и отдал приказ: по спискам составленным им, выводить арестованных из камер и доставлять их в подвал НКВД. Я выводил арестованных, доставлял их в подвал и передавал коменданту Зеленому. В подвале находились комендант Зеленый, прокурор, фамилии имени и отчества его не знаю, и, насколько я помню еще кто-то из сотрудников комендатуры. Я уходил за следующими арестованными, в это время арестованные в подвале расстреливались. Затем через некоторое время я и другие сотрудники комендатуры, кто уже не помню, обязаны были выносить трупы расстреляных из подвала и погрузить их на грузвую автомашину. Расстрелы и погрузка трупов, также как и их вывоз с территории УНКВД, происходили только в ночное время. Трупы мы вывозили на так называемое старое еврейское кладбище. Это кладбище находилось рядом с татарским кладбищем. Располагалось оно на Салтовке, по ул. Конюшенной, в настоящее время, как я знаю, эта улица называется сейчас именем академика Павлова. На кладбище трупы у нас принимал заведующий кладбищем Горбачев, других данных о нем я не знаю, о его судьбе мне ничего не известно. К нашему приезду на кладбище были вырыты уже ямы, в которые мы складывали трупы после чего уезжали в УНКВД. Во время доставки трупов на кладбище и их захоронении подходы к кладбищу охранялись. Когда мы приезжали в следующий раз на кладбище, на месте бывших ям мы видели обыкновенные могильные холмики. Обычно в одну яму ложили по 5-6 человек».

Согласитесь, что хуцпа – штука интернациональная…

В 1990-м году на старом еврейском кладбище попробовали копнуть. Конечно, чтобы найти расстрелянных в 37-м году. А кто там еще мог лежать в земле, если родственники умерших евреев всех своих покойников вывезли? О том, что город Харьков был оккупирован немцами, которые над мирным населением «развлекались» по полной программе, так что оккупационный режим в этом городе был одним из самых страшных, что вешали и стреляли советских людей гитлеровцы по всему городу, а зимой 41-го в Харькове начался страшный голод, не чета ленинградскому, в Ленинграде Советская власть делала для народа всё, что могла в тех условиях, и даже больше, на харьковчан немцам было совершенно наплевать. Помните кадры хроники из Ленинграда, как изможденные люди по сугробам на санках везут покойников? Харьковский пейзаж зимы 41-42-го годов был еще страшнее. В Ленинграде власти строго следили за тем, чтобы в городе не вспыхнули эпидемии, поэтому трупы убирали на строго определенные кладбища, в Харькове больше половины трупов до лета 1942 года лежали там, где люди зимой умерли – в домах. Где их потом хоронили? Да где придется! Алексей Толстой, побывавший в городе после освобождения писал, что Харьков из себя представлял огромное кладбище. В городе захватчиками было уничтожено 280 тысяч человек. Вдумайтесь в эту цифру – 280 тысяч человек!