Миф о Большом терроре

Причем, если бы даже кто-то хотел придумать более-менее реалистичное описание – не получилось бы. Обязательно вышел бы сценарий для ужастика, в любом случае. Ну невозможно иначе описать массовые расстрелы в мирное время граждан, не знавших, что их приговорили к расстрелу по секретному приговору секретного несудебного органа с его секретным составом в обстановке полной секретности, так, что об этих расстрелах стало известно только через полвека. Ради эксперимента, попробуйте сами сочинить что-нибудь более-менее реалистичное, даю вам гарантию – не получится.

Впрочем, человек со здоровой психикой и не будет страдать подобным сочинительством. Такое могут придумывать только люди с отклонениями. Вплоть до половых извращенцев. Меня можно было бы обвинить в клевете на деятелей «Мемориала», в котором эти извращенцы пригрелись, но – решение суда… Не будем забегать вперед, вас еще ждет продолжение истории с профессором Вангенгеймом.

Вопрос даже не в этих извращенцах, вопрос в другом. В архивах можно обнаружить всё, что угодно, хоть какие справки, списки и таблицы на самой что ни на есть старой бумаге. Но к ним же нужно приложить еще и массовые расстрелы в количествах, сопоставимых с потерями русской армии на австрийско-германском фронте за 4 года ПМВ, проведенные с такой секретностью, что 50 лет об этом неизвестно было. Даже Солженицыну. И тут ко всем научным сведениям из архивов обязательно придется прилагать описания технологий массовых расправ. А они вот такие, какие есть – на уровне извращенных фантазий. А по отдельности они существовать не могут. Ни жуткие описания расстрелов без наличия архивных документов, ни архивные документы без этих жутких расстрелов. Одно к другому обязательно прилагаться должно. Бумажки-то обязательно нужно подкреплять хоть какой-то жизненной, так сказать, фактурой. Хотя, наши историки пытаются нам с вами внушить – трупы не нужны, достаточно бумажек. Да-да, такая у нас новейшая история. Те, кто занимаются древностью, почему-то так не считают, им летописей о татарах недостаточно, они раскапывают старую Рязань, ищут подтверждение ига.

Так если посмотреть через призму этих извращенных описаний расстрелов 37-го года даже не на нашу историографию, а на личности самих историков, причастных к вопросу, личности эти могут выглядеть весьма и весьма подходящими для изучения медицинской наукой. Я даже не беру непрофессионалов, таких, к примеру, как Ю.Мухин, С.Кремлев, Е.Прудникова. Тех, я это серьезно заявляю, уже давно лечить нужно. Там явные психозы. Мухин сегодня занимается изучением загробной жизни, очевидно, что на почве страха смерти у него развился серьезный психоз. Кремлев сочинил дневники Берии в нескольких томах и у меня есть подозрение, что он настолько сбрендил, что сам верит в эти дневники. Прудникова – вы специально посмотрите записи интервью с ней о Л.П.Берии. Вы там видите нормальную женщину? Там же – религиозное исступление.

Возьмем профессионала, одного из самых известных исследователей истории периода Сталина, Ю.Н.Жукова. Он с такой убежденностью отстаивает свою идею о том, что Сталин хотел в 37-м году провести альтернативные выборы и что мечта Сталина только через 50 лет исполнилась (исполнитель мечты Сталина – Горбачев), что у меня складывается впечатление, Юрий Николаевич сам в свою фантазию верит. Простите, но это очень сильно на психоз похоже, на шизофрению…

Именно сейчас мне вспомнился знаменитый перестроечный фильм режиссера Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Это как раз о 37-м годе. Я его сюжет процитирую из статьи о фильме в Википедии:

«В некоем городе хоронят бывшего городского главу Варлама Аравидзе. Утром его тело находят у богатого дома его сына Авеля. Тело снова хоронят, но на следующий день его опять выкапывают. Это повторяется каждый день. Оказывается, торжественные похороны не у всех вызывают печаль и скорбь.

У могилы Варлама Аравидзе выставляется засада, в которой участвует его внук Торнике. Когда неизвестный подходит к могиле Варлама Аравидзе, чтобы в очередной раз выкопать его тело, Торнике стреляет в неизвестного и ранит его. При задержании неизвестным оказывается женщина по имени Кетеван Баратели, которая является лучшим кондитером города. На суде она рассказывает историю своей семьи, о той роли, которую сыграл в её гибели Варлам Аравидзе.

Когда Кетеван было восемь лет, Варлам Аравидзе пришёл к власти в городе и по ложному доносу арестовал её отца-художника, а потом и её мать Нино. Также выяснилось, что во время правления Варлама Аравидзе в городе в ходе политических репрессий было репрессировано множество невиновных людей.

Потрясённый данным рассказом и непониманием своего отца Авеля Аравидзе, который пытался оправдать действия Варлама, Торнике кончает жизнь самоубийством. После этого Авель Аравидзе сам выкапывает тело своего отца из могилы и сбрасывает его со скал».

Даже комментировать ничего не нужно, только хочется еще спросить у тех, кто верит в ужасы 37-го года: вы сами способны от этого «покаяния» очнуться или вам помощь медицины требуется?