Миф о Храме(СИ)

— Точно так, почтенный Арреш-мер, точно так. Вот не хотите ли мою новую песню послушать? - Зикнет неуловимым жестом извлек из складок одеяния маленькую походную лиру.

— Отчего же, с удовольствием, - сказал Арреш-мер. - Я думаю, Сунма возражать не будет?

— Еще бы он возражал! - расхохотался музыкант.

Он встал и явственно изготовился играть. Гомон в корчме тотчас затих: Зикнета, видно, знали. Тот же, прищурившись, ударил по струнам, проиграл вступление и запел речитативом, на разговорном:

Царь Боцорг пришел из далеких степей, где песок спорит с ветром;
Царь Боцорг, как гром пасет тучи, так пасет свои войска.
Царь Боцорг могуч телом, словно бык, и сияет ликом, словно звезда Мастабарру[19],
И так же несет смерть и разрушения.
Он грозится, что разрушит высокие стены; что город падет в его руки, как спелый плод,
Что он омоет свои ноги в фонтанах Эсагила и заберет бесчисленные богатства.
И потому говорим мы: глуп, ах как глуп царь Боцорг!
Не знает он, куда пришел, не знает он, чего хочет; не знает, что богиня Инанна хранит своих слуг,
Он глуп, как ягненок, он беспечен, как дитя рядом с гадюкой; он говорит «это земляной червь!»,
Но он не знает, что она его ужалит. Крепки наши стены; цельнокованы наши ворота, смелы наши защитники, остры наши копья!

Зикнету зааплодировали. С нескольких столиков подозвали Зикнета. Он пошел, кланяясь и собирая деньги.

— Ну все, - сказал Арреш-мер, - послушали песню, можно уходить.

— Ты только за этим приходил сюда? - удивился Эргал.

— Только, — кивнул его спутник.

Арреш-мер правду сказал: он не работал в пивной Сунмы. Он просто получал здесь информацию. И за что ценил Зикнета, что с ним эту информацию можно получать совершенно открыто.

Правда, и задание Арреш ему тоже передал. За что он ценил Зикнета еще больше, так это за то, что парень умел читать.

* * *

Более двадцати лет вся Элидия - да что там, вся Эллада! - строила храм, достойный самого великого Зевса и самих Олимпийских игр. Но даже и великолепный храм, как говорят, возводили только ради изваяния Громовержца работы несравненного Фидия. Глядя на эту статую, смертные падали на колени, сам же великий бог, увидев ее, принял работу, расколов каменную плиту у ног скульптора.

Несколько веков спустя, когда славные города Пелопоннеса превратились в задворки империи романских кесарей, император Флавий Феодосий перешел в новую религию и запретил Олимпийские игры. Вскоре статую перевезли в столицу империи, где она и погибла при пожаре.

* * *

В стане боцоргов появлялись певцы с бирками «деревенских сказителей», которые воспевали несметные сокровища Эреду. Лабиринты из камня и глины, проложенные под фундаментом великого Храма Земли и Неба, пели они, хранят баснословные сокровища, накопленные за тысячелетия: золото, серебро, драгоценные камни, дорогое дерево, ароматные масла, заморские ткани, папирус отличной выделки… Эти песни кружили голову воинам не хуже вина: у ночных костров они клялись собственноручно разрушить Храм до основания, своими руками взломать землю и вытащить на волю сокровища лабиринта!..

У ночных костров боцорги говорили о том, как плохи дела в граде богини Инанны. «Их дух совсем пал, - передавали друг другу воины, - они видели наш победоносный марш через земли многих царств, и они потеряли всякую волю к сражению! Они надеются только на свои стены и крепкие ворота, они запирают сундуки и прячутся под плетеные одеяла - и все-таки дрожат перед нами, непобедимыми боцоргами, воинами Кюроша-е-Боцорга!»

Они были неправы.