Миф о Марии Магдалине

Учитывая тот факт, что женщины во времена Иисуса воспринимались как личное имущество наравне с коровами и мебелью, включение истории об обряде помазания, совершенном женщиной, — поразительно. Действительно, память о данном событии, очевидно, была так велика, что история вошла в устную традицию и через сорок лет была записана автором Евангелия от Марка, а после ее включили и в другие евангельские тексты, описывающие жизнь, деяния и учение Иисуса. Зная, как низко ценились женщины в то время, кажется особенно странным, что эта история получила такой резонанс в первых христианских общинах. Кем была эта женщина, и каково значение столь необычного действия — помазания Иисуса? Мы должны исследовать это в свете еврейского общества первого столетия, где существовало множество строгих запретов по отношению к женщине, включающих и запрет дотрагиваться до мужчины публично. В то время как апостолы осуждают ее, Иисус не отталкивает ее и даже, напротив, утверждает, что она совершила это странное действие из любви к нему: «Она предварила помазать тело Мое к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала» (Мк. 14:8–9). О какой еще истории в Евангелии говорится, что ее надо рассказывать и пересказывать?

«Мессия» означает «помазанник», а значит, мы становимся свидетелями ритуала помазания на царство, совершаемого женщиной. Провозглашая царствие Иисуса и его роль в качестве Мессии, эта женщина пророчествовала и о его неминуемой смерти. Но много ли христиан помнят сейчас об этом? Кто из них назвал бы ее имя? Даже папа Иоанн Павел II не вспомнил о ней, говоря о помазании Иисуса и его огромном значении.

Наиболее раннее упоминание о женщине с алебастровой чашей, наполненной миром, встречается в Евангелии от Марка. Эта сцена происходит во время его последнего путешествия в Иерусалим, незадолго до еврейского праздника Пасхи: «И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову» (Мк. 14:3). Согласно Писанию, ученики, бывшие на трапезе, вознегодовали, что потрачено столь ценное масло, но Иисус упрекнул их, сказав, что женщина поступила во благо ему, и об этом будет сказано «в память ее» (Мк. 14:9).

По-видимому, история о помазании понравилась христианской общине. Подтверждением этому может служить тот факт, что все евангелисты включили ее в свои произведения, хотя и с различными изменениями. Мне кажется неверным утверждение некоторых ученых, что Иисус был трижды помазан женщиной, поскольку истории у Марка, Матфея, Луки и Иоанна имеют множество общих черт. История у Матфея, созданная около 80 года, почти дословно повторяет написанное у Марка. Лука же, по всей видимости, по политическим причинам изменяет место и время действия; и таким образом, по его мнению, история произошла не в Вифании на Пасху, а гораздо раньше в галилейском городе далеко от Иерусалима (Лк. 7:37–50). В версии Луки история изменена до неузнаваемости, и это привело ученых к выводу, будто в ней описывается другое помазание, совершенное другой женщиной.

Но если мы хотим принять гипотезу ученых, мы должны поверить в то, что это из ряда вон выходящее событие, когда женщина с алебастровой чашей дорогого масла помазала Иисуса за трапезой, произошло дважды. Мы увидим, что автор четвертого Евангелия полностью отрицает, что сочетал детали из более ранних евангелий. Лука сохраняет основные элементы истории, написанной Марком: алебастровая чаша и Симон (имя хозяина дома, где проводилась трапеза), хотя в версии Луки он назван фарисеем, а не прокаженным. О безымянной женщине он говорит, что она грешница, употребляя при этом греческое слово «amartolos», не имеющее значения «блудница». Понятие «греховности» — отличительная черта рассказа Луки. Запятнав репутацию безымянной женщины, он создает ее новый образ.

Раскаявшаяся грешница в истории, написанной в Евангелии от Луки (7:37–38), встала у ног Иисуса, и «плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром». Очевидно, это самый эротический эпизод Нового Завета. Фарисей Симон ужасается: Иисус позволяет такое непристойное поведение, бывшее в те времена, когда женщина не посмела бы даже дотронуться до еврейского мужчины публично, возмутительным и скандальным. Лука объясняет — Иисус прощает грехи этой женщины, говоря, что «прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много» (Лк. 7:47). То, что в версиях Марка и Матфея, очевидно, истолковывалось как проявление страстной преданности, у Луки становится уроком раскаяния и прощения. И опять, так же как это происходило и с другими женщинами Нового Завета, имя этой женщины остается неизвестным, хотя сам Иисус говорит, что где бы ни читались евангелия, история о ней будет рассказана «в память ее». Почему же авторы евангелий не называют ее имени? Возможно, у них были важные причины скрывать его.