Миф о русском дворянстве

Предложенный запрет на раздробление дворянских владений противоречил существовавшим законам о наследовании имущества. Русское гражданское право проводило разграничение между родовыми имениями, полученными в наследство от кровных родственников, и благоприобретенным имуществом, куда входили купленные или полученные в дар или награду земли, а также все движимое имущество и ликвидные активы. Благоприобретенная земля, будучи переданной по завещанию кровному родственнику, имеющему законное право на долю в наследуемом имуществе, тем самым обращалась в родовое имение, но родовое имение, купленное у кровного родственника, сохраняло статус родового. Кровными родственниками считались члены единого рода, образуемого всеми потомками общего предка, независимо от разности носимых ими фамилий. Благоприобретенной собственностью можно было в завещании распорядиться как угодно. Здесь существовали лишь самые ничтожные ограничения, и человек мог еще при жизни продать благоприобретенные земли или подарить их. Зато наследование родового имения жестко регулировалось законом, не оставлявшим завещателю особой свободы выбора: небольшие доли следовало выделить вдове и дочерям, а большая часть имения должна была быть поровну разделенной между сыновьями. Владелец родового имения мог при жизни продать его, но не мог подарить его постороннему^{204}.[53]

Комиссия Абазы предпочла не запрещать дробление имений ниже установленного законом минимума, а пойти по пути положительных действий. Она предложила, чтобы независимо от сословия любой владелец родового имения, в котором он ведет собственное хозяйство и имеет усадьбу и которое не более чем в десять раз превосходит ценз, дающий право на непосредственное участие в земских выборах, мог завещать его целиком одному из своих сыновей, а при отсутствии оных — одной из дочерей, при отсутствии же детей — одному из родственников по боковой линии. При таком порядке наследования все остальные законные наследники должны были получить компенсацию деньгами, но их законные доли могли быть уменьшены на 50 %. Проект комиссии Абазы не вызвал особого интереса у членов Особого совещания по делам дворянства; с энтузиазмом он был принят только князьями Оболенским и Ливеном, которые возглавляли движение противников майората^{205}.

В следующем десятилетии самым настойчивым сторонником изменения законов о наследстве в части, касающейся родовых имений, стал князь П. Н. Трубецкой, предводитель дворянства Московской губернии, один из немногих противников временной заповедности на совещании предводителей дворянства 1896 г. Трубецкой исходил из того, что не все семьи одинаковы и что глава семьи лучше может судить о ее нуждах, чем законодатель. Он предложил, чтобы владелец родового имения, независимо от своей сословной принадлежности и размера имения, имел право разделить его между своими прямыми наследниками, а при отсутствии таковых — между родственниками по боковой линии, причем мог бы оставить все кому-либо одному или наделить каждого долей в соответствии с собственным разумением. Одобренный февральским 1901 г. совещанием предводителей дворянства и принципиальной поддержкой заключительной сессии Особого совещания в ноябре того же года, проект Трубецкого был передан в министерство юстиции и в комиссию, занимавшуюся пересмотром свода гражданских законов. В 1912 г. предложения Трубецкого об изменении порядка наследования родовых имений были наконец воплощены в законы — слишком поздно, чтобы как-то повлиять на процесс неуклонного раздробления дворянских имений^{206}.

В порядке наследования родовых имений была еще одна специфическая черта. Когда такое имение продавалось за пределы рода (кроме как для удовлетворения претензий кредиторов), кровный родственник продающего, кроме его прямых наследников, имел право, пока он был жив, в течение трех лет выкупить имение у нового владельца, возместив ему уплаченную при покупке цену плюс налог с продажи и расходы на ремонтные и восстановительные работы. Право выкупа не действовало только в том случае, когда член одного сословия продавал незаселенную землю члену другого сословия. Это исключение возникло в период крепостного права, чтобы облегчить непривилегированным сословиям покупку незначительных участков дворянских земель. Когда освобожденные крепостные крестьяне получили свои земельные наделы (а к концу 1880-х гг. процесс надела крестьян землей был уже завершен), вся дворянская земля попала в категорию «незаселенная», а потому оговорка о праве выкупа при покупке ее недворянами практически перестала действовать^{207}.