Миф о шести миллионах

В ноябре 1938 года Освард Пироу (Osward Pirow), министр обороны ЮАР, обратился к Гитлеру с планом по созданию фонда для решения проблемы эмиграции евреев из Европы. Проект должен был быть осуществлён на международной основе; для его реализации выделялось 2,5 млрд. долларов из германо-еврейских и других еврейских источников. Предложение было одобрено Гитлером, однако было заблокировано в Лондоне. Та же участь постигла и предложение Пироу по соглашению между Германией и Западом, которое развязало бы руки Германии в Восточной Европе.

В мае 1939 г. английским евреем Джорджем Расселом Штрауссом (George Russel Strauss) был организован и профинансирован тщательно продуманный заговор с целью убить Гитлера — и это в то время, когда Англия и Германия состояли в мире. Различные наёмные убийцы пытались получить вознаграждение, обещанное Штрауссом, однако у них ничего не вышло. Тем не менее, попытки убить Гитлера продолжались долгое время даже после того, как Англия и Германия вступили в состоянии войны. Гримм подчёркивает, что эти попытки никак не повлияли на политику Гитлера в отношении евреев, и это несмотря на то, что Гитлер знал, что направленные против него заговоры подобного рода организовываются из-за границы.

Гримм справедливо обращает внимание на то, что на Нюрнбергских процессах обвиняющая сторона делала всё возможное, чтобы не допускать к рассмотрению материалы, основанные на фактах, которые могли разоблачить гигантский обман всей теории о том, что во время войны национал-социалистическое правительство уничтожило шесть миллионов евреев. Адвокатам защиты не разрешалось подвергать сомнению сделанные заявления при помощи перекрёстного допроса. Но, несмотря на это драконовское ограничение, они всё же предприняли несколько ярких попыток посредством обводящих атак.

Никто из многочисленных знакомых евреев Гримма из Германии не был убит. Напротив, все до единого пережили войну. Однако оккупационные власти в Германии после 1945 года оказывали экономическое и политическое давление для того, чтобы не допустить свободного расследования этих обвинений в жестокостях уважаемыми учёными. Эту политику продолжило боннское правительство Аденауэра.

Гитлер хотел создать в лице Германии эффективную преграду против набегов с Востока, в соответствии с традициями европейской истории. Он лелеял надежду создать дружескую международную лигу националистических правительств народов Европы. Еврейские ораторы — вроде Унтермайера (Untermeyer) или Вайцмана — заняли такую же непреклонную позицию, как и советские марксисты, в попытке подорвать все подобные идеи. Англо-германский договор о дружбе от 30 сентября 1938 г. подарил было великую надежду на то, что Европу ждёт лучшее будущее, однако в течение всего лишь нескольких дней давление со стороны "анти-мюнхенцев" в рядах партии тори вырвало из рук Чемберлена инициативу о дружбе с Германией.

Гримм полагал, что Гитлер полностью и в должной мере осознал опасность подобной ситуации в речи, произнесённой им 9 октября 1938 г. в Саарбрюкене, где он подверг критике антимюнхенскую английскую группировку.

В 1939 г. англичанам удалось возбудить поляков, и польские немцы в течение долгих месяцев перед сентябрём 1939 г. круглосуточно испытывали на себе то, что немецкие евреи испытали всего лишь один раз, 10 ноября 1938 г. В международной прессе наблюдалось мало сострадания к этим польских немцам. Конечно, это ведь не были евреи.

Гримм признаёт заинтересованность Гитлера в адекватном экономическом доступе к сырьевым материалам Восточной Европы. Он был уверен, что при нормальных условиях Гитлер удовлетворил бы нужды Германии, соблюдая при этом германо-советский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г. Когда в 1936 г. на Нюрнбергском партийном съезде Гитлер заявил, что Германия купалась бы в роскоши, имей она ресурсы Урала, он вовсе не говорил, что Урал должен принадлежать Германии. Всё, что имел в виду немецкий лидер, так это то, что немцы бы использовали природные богатства лучше, чем это делали советские хозяева России на то время. Гримм полагает, что период с ноября 1938 г. по сентябрь 1939 г. был самым тяжёлым временем для Гитлера (не считая 1944 и 1945 годов). Его желание разумно перестроить Европу было поставлено под угрозу из-за интриг, которые плели британские фанатики, руководствуясь соображениями традиционного баланса сил.