Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

• Вы чувствуете, что отличаетесь от других людей?

• Вам трудно сохранять мотивацию?

• Вы ощущаете потребность во всем быть идеальным(ой)?

• Вы пытаетесь компенсировать профессиональными или личными достижениями ненормальные чувства, наполняющие другие сферы вашей жизни?

Внимание! Проблема со списками симптомов заключается в том, что относительно невинные качества «нормальной» личности внезапно превращаются в искаженные и девиантные, если смотреть на них сквозь призму пережитого инцеста. Не являющиеся паталогическими аспекты нашего темперамента становятся признаками того, что мы скрываем от себя самих некий темный порочный секрет. Подобные списки симптомов – это сеть, в которой может запутаться любой представитель человечества. Как отмечает психолог Кэрол Теврис:

Такой же список можно было бы использовать, чтобы опознать в себе человека, который слишком многое любит, человека, страдающего мазохистическим расстройством личности, или же самого обычного человека конца XX века. Эти пункты настолько универсальны, что по крайней мере часть из них найдет у себя кто угодно. Нет ни одного человека, который в какой-то степени не соответствовал бы подобному описанию.

С этим связана еще одна проблема: самые притянутые за уши признаки (первым делом на ум приходит мешковатая одежда и боязнь подвалов) выглядят куда весомее и достовернее, если объединить их с симптомами, которые действительно относят к последствиям сексуального насилия (это, например, чрезвычайно резкая реакция на испуг или выраженное сексуальное поведение в детском возрасте). Когда нормальные реакции и модели поведения интерпретируются как признаки, свидетельствующие о сексуальном насилии, тогда что угодно может стать симптомом. Чем больше пунктов в списке вы помечаете галочкой, тем больше вам кажется, что вы – кандидат на роль жертвы. Если не подходит один симптом, точно подойдет следующий или тот, что идет за ним.

Блум удивительно прямолинейно говорит о цели, которой она руководствовалась, составляя свой список. «Мы обнаружили, что «Перечень последствий насилия» может служить в качестве инструмента диагностики, когда выдвигается предположение о пережитом сексуальном насилии, но воспоминания о нем отсутствуют» [курсив наш]. Как пациенты реагируют на столь откровенные предположения? Некоторые, без сомнения, продолжают настойчиво отрицать, что пережили насилие, и в конце концов либо психотерапевт возвращается на путь истинный, либо пациент прекращает посещать сеансы. К примеру, адвокат Деннис Хэрриот после самоубийства отца впал в глубокую депрессию и обратился за помощью к психотерапевту. Но каждый раз, когда он пытался поговорить о мучивших его проблемах, врач без конца намекала на некие события его прошлого, которые он не мог или не хотел признать. Эта загадка преследовала Хэрриота, а его депрессия тем временем усугублялась. Что же с ним произошло? Психотерапевт ошарашила его своим диагнозом: «Не знаю, как вам об этом сказать, но вы демонстрируете признаки, характерные для пациентов, ставших жертвами сатанизма или ритуального насилия». Хэрриот, ни разу и словом не обмолвившийся о сатанизме или ритуальном насилии, незамедлительно прекратил сеансы.

Однако другие пациенты, быть может, более уязвимые или менее уверенные в себе, отправляются на поиск похороненных воспоминаний в надежде положить конец своим страданиям раз и навсегда. Одна женщина из Орегона, услышав о моей работе с искажениями памяти и об экспериментах по внедрению ложных воспоминаний, написала мне длинное письмо с просьбой о помощи. С ее позволения я привожу отрывок из этого полного боли текста: