Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

В написанном 26 апреля 1989 года письме к прокурору Джули придерживалась прежней версии своего рассказа, настаивая на том, что у нее остались многочисленные шрамы от ран, нанесенных в ходе сатанинских ритуалов. Она пишет, что во время одного из ритуалов ее левую руку прибили гвоздем к полу; а в другой раз ее отец, Джим Рэйби и Рэй Риш истязали ее при помощи щипцов. Но эти пытки блекнут по сравнению с ее последним восстановленным воспоминанием о матери: «Однажды, когда мне было около одиннадцати, моя мама раскрыла мое интимное место… и положила внутрь частичку мертвого ребенка, – пишет Джули. – Я вытащила ее, когда она ушла. Это была рука».

* * *

В конце концов прокуратура сняла все обвинения в сатанинских ритуальных изнасилованиях. Хотя расследование стоило налогоплательщикам 750 000 долларов, не было найдено никаких доказательств того, что на окраинах провинциального городка Олимпии тайно действовал культ дьяволопоклонников.

Пол Инграм под давлением жены и дочерей решил спасти то, что осталось от репутации семьи, признав себя виновным в изнасиловании третьей степени по шести пунктам обвинения. Через два дня после того, как Инграм признал свою вину, прокуратура сняла все обвинения с Джима Рэйби и Рэя Риша; эти двое пробыли в заключении сто пятьдесят восемь дней.

Вынесение окончательного приговора Инграму было отложено из-за зловещего письма для Джули, подписанного «Твой бывший отец Пол». «Как поживает моя неподражаемая малютка?» – достаточно невинно начиналось оно. Однако дружелюбный тон быстро сменился угрозами. «Ты рассорила нас навсегда… многие бы хотели твоей смерти, а некоторые охотятся на тебя».

Это письмо, как вскоре выяснилось, было подделкой. Джули написала его сама.

* * *

Жизнь Пола Инграма стала тихой и парадоксально мирной после того, как он признал вину. Его распорядок дня нарушали немногочисленные посетители, а непрерывный поток вопросов и намеков от следователей, адвокатов и психологов полностью иссяк. Но как только Инграм остался наедине со своими воспоминаниями, его уверенность в собственной виновности стала рушиться. Он углубился в изучение Библии и начал по кусочкам складывать собственную теорию о том, что с ним случилось во время «помешательства». Инграм полагал, что попал в ловушку сомнений и страхов и в состоянии этого смертного ужаса оказался неспособен увидеть правду. Как говорится во Втором послании к Тимофею 1: 7: «ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви, и целомудрия». На него напал дух боязни, и он потерял рассудок.

Из Посланий к ефесянам 6: 10–18, а особенно 6: 12 Инграм понял, что велась борьба за саму его душу. «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных». Без достаточного знания и понимания слова Божьего он не был готов участвовать в этой борьбе. Он так отчаянно пытался услышать голос Господа, что на самом деле поверил, будто слышит, как Господь разговаривает с ним, одобряя его попытки восстановить потерянные воспоминания. Но сейчас в одиночестве своей камеры он осознал, что Господь говорит «спокойным тихим голосом», и все, что он может ему сказать, уже записано в Библии.

* * *

В апреле 1990-го, приблизительно через год после того, как Инграм признал себя виновным, перед вынесением приговора он встал и заявил спокойно и четко: «Я стою перед вами и перед Господом. Я никогда не насиловал своих дочерей. Я не виновен в этих преступлениях».

Однако Инграм уже многократно признал себя виновным, и это неожиданное заявление судья попросту не принял всерьез. Инграма приговорили к двадцати годам заключения; по прошествии двенадцати лет у него будет право на условно-досрочное освобождение. Как и следовало ожидать, все апелляции были отклонены. Признания, в отличие от воспоминаний, не растворяются со временем: записанные на диктофон, заверенные подписью и печатью, они навсегда остаются в целости и сохранности.

* * *

Пол Инграм верил, что Господь его освободит. Он нашел пример в книге Бытия: юного Иосифа продали в рабство в Египет его родные братья. По ошибке обвиненный и незаслуженно заключенный в тюрьму, Иосиф, несмотря ни на что, расцвел, поскольку верил во все, что делает Бог; в конце концов он счастливо воссоединился со своей семьей.

«Я верю, Господь меня освободит, оправдает, защитит от всех выдвинутых против меня обвинений», – пишет Инграм в письме от 16 февраля 1993 года. В это письмо он вложил записку от своего сына Чеда, который женился и учился в магистратуре. Это была первая весточка от сына за более чем три года. Обращаясь к отцу по номеру заключенного, Чед заявлял, что тот виновен и должен поплатиться за содеянное. Он закончил записку словами о том, что больше никогда ничего не хочет слышать от отца.