Миф тесен

У ранних мусульман был весьма толерантный взгляд на религии соседей — предшественников по единобожию. Судя по тому, что пишут историки ислама, Бог христиан и иудеев для них с самого начала был тем же, что их Аллах, к которому арабы пришли «работниками одиннадцатого часа» — с более позднего и низкого старта, зато получили новое, последнее и, с их точки зрения, наиболее правильное откровение о нем.

Мусульмане с ранних времен называют иудеев и христиан не только «неверными», но и вполне уважительно — «людьми писания» и не возражают против того, чтобы их всех вместе относили к «авраамическим религиям». Иначе говоря, представители всех трех религий признают своего Бога тем самым, который представлялся героям Ветхого Завета в словах «Я — Бог Авраама, Исаака и Иакова» и заключил с Авраамом первый, древнейший договор — Завет. Серьезные люди во всех трех религиях с этим не спорят.

Мусульмане широко пользуются словом «Бог» на любом европейском языке, не встречая никаких возражений. Обратных прецедентов меньше, но они существенны. В самом сердце исламского мира арабы-христиане Палестины и Ливана называют Бога христианской религии Аллахом, в том числе во время церковных служб. Ни палестинцы-мусуль­ма­не, ни другие арабские соседи не пытались отобрать у них слово «Аллах». Точно так же в литературе, в проповеди и в быту называют Бога Аллахом египетские христиане-коп­ты (коптский язык используется только в богослужении), и египетские мусульмане им этого не запрещают. Так в чем проблема?

Демографическое превосходство

Ну, во-первых, кроме серьезных людей есть еще люди несерьезные. Те, кто живут эмоциями, услышали в решении суда осквернение священного имени неверными устами, шрифтами и газетными страницами. Однако вряд ли к их числу относится министр внутренних дел Малайзии или ее премьер-министр Наджиб Абдул Разак и масса других почтенных политиков. Зачем люди из власти, дружно осудив погромы, упорно требуют вернуть отмененный судом запрет на слово?

Причина тому — некоторая демократизация малайской политики, которая перекосила страну не в ту сторону в сочетании со стремлением правящей партии любой ценой остаться у власти.

Рекламный ролик министерства туризма (Malaysia truly Asia), в общем, не врет. Там действительно представлена вся Азия: Дальний Восток (местные китайцы), Ближний Восток (мусульмане), Индия (местные индусы). Но ролик ничего не говорит об их социальных ролях. Малайцы-мусульмане составляют больше 50% населения, китайцы — 26, индусы — 7—8%. Но именно в руках китайцев и индусов сосредоточена почти вся хозяйственно-экономическая деятельность страны. Малайцы же в верхнем сегменте — политики, государственные чиновники и военные, а в нижнем — рабочие и крестьяне. И электорат. Именно на демографическом превосходстве малайцев держится власть партии UMNO (United Malays National Organisation), которая непрерывно находится у власти со времени обретения независимости в 1957 году. Этому большинству надо угождать. Прежде правящая партия радовала титульное большинство по национальному признаку. С 1971 года правительства начали проводить «позитивную дискриминацию» в пользу малайцев, похожую на ту, что происходит с 1990-х в ЮАР: определенный процент мест и доля акций должны предоставляться представителям малайской национальности.

Однако с 1980-х годов угождение большинству все больше приобретало религиозный оттенок. Нынешние правители России намекают: если демократизировать страну, к власти может прийти кто-то похуже «Единой России» с Путиным. Ведь еще в XIX веке было сказано, что правительство в России — главный европеец. Примерно то же самое говорят Западу представители режимов-долгожителей в исламских странах.

В 1990-е и 2000-е США и Европа давили на дружественные им режимы в исламском мире, чтобы они демократизировали свои страны. Но и в Египте, и в Малайзии, и в других странах после некоторого раскрепощения политической системы оппозиция растет не из демократического, а из исламского лагеря. Самый яркий пример — победа ХАМАС на первых свободных палестинских выборах. (Правда, победа легального политического ислама в Турции оказалось не страшной, но неясно, можно ли по Турции судить о других.)

Теперь умеренно авторитарной правящей партии Малайзии приходится бороться за поддержку большинства не со сторонниками открытого общества, личной свободы и либеральных ценностей, а с представителями «исламской альтернативы» во главе с Всемалайской исламской партией (PAS). В результате Малайзия превратилась в страну двойных стандартов, где действуют, по сути, два законодательства: одно — светское, для всех, другое — шариатское, для местных мусульман. Алкоголь в стране продается, но мусульманам его нельзя покупать, в некоторые местные развлекательные заведения (например, казино или развеселые плясовые клубы) малайцы могут войти, только доказав при помощи удостоверения личности, что они не мусульмане.