Мифическая Средневековия

— Просто держите его в доме. У вас ведь есть дома, правда? — Неуверенно спросила девушка, и продолжила когда амазонка согласно кивнула. — Кормите его. Только не запирайте, чтобы он всегда имел возможность выйти по нужде.

— Наши дома сложно запереть, — улыбнулась Дания, — они…, — но тут она резко запнулась и перевела разговор в другое русло. Как говорится дружба дружбой, а служба службой. Разглашать какие-нибудь детали их жития-бытия это еще, куда ни шло, а вот какие-либо стратегические тонкости это уже было под очень строгим грифом секретно.

— Но чем мне его кормить? — В полной растерянности спросила амазонка.

— Тем же что едите сами и кормите собак. Ну, там мясо там, рыбу… и всё такое. — Настаивала Катарина, невинно при этом улыбаясь. — Если в ваших жилищах до сего момента были мыши, так я думаю, он и их переловит.

— Хорошо, — без особого энтузиазма проговорила амазонка и посмотрела на присмиревшего и теперь мирно посапывающего у неё на руках кота, — надеюсь, он не доставит мне особых хлопот.

— Не доставит. Он вам самим понравится, ещё себе такого захотите завести.

— Сомневаюсь, но животное всё же продержу до твоего возвращения, надеюсь только, что оно будет скорым. В общем, прошу вас, не задерживайтесь. — Она с некоторой неприязнью взглянула на рыжий пушистый комок на своих руках.

— Тем скорее оно настанет, чем скорее мы окажемся в Эдеме. — Философски заявил Меден. — Так что нам надо торопиться. Хотя я и сам уже захотел завести себе кота, чтобы скрашивать долгую старость, ну разве что только чёрного. — Старик заговорщически подмигнул улыбающейся Катарине. Всё-таки Медену удалось сохранить своё инкогнито, но ещё было не известно, надолго ли. — Но всё же не считаю это достойным поводом для того, чтобы задерживаться.

— Да, вы правы, — усиленно закивала головой Мада. — Нельзя ли поторопиться?

Виктор соглашаясь, щекоча, поскрёб живот друга. Меден по-идиотски хихикнул.

— От чего же нельзя, сразу же и отправляемся.

— Когда вы вернётесь, мои люди мне доложат, вы немного подождёте, и вам привезут кота. Никаких преград на наших землях вы не встретите, несмотря на исход вашего похода. Обещаю. А теперь позвольте откланяться. Прощайте.

Воинственная, но от этого не менее женственная, всадница, величественно развернула своего чёрного единорога, кивнула молчаливым стражницам, и поскакала прочь, с поляны, мимо пышного куста боярышника, через леса, к своим не запирающимся жилищам.

Горстка малолетних девочек, на таких же, как и они сами, маленьких подростках единорогах слегка поклонились своим новым знакомым и невозмутимо последовали за своей госпожой.

Когда они скрылись из виду, то смотрящая им вслед Катарина повернулась к Медену.

— Поедем верхом? — Спросила она.

— Ыга, — о чём-то задумавшись, промычал Меден.

— Думаете, высоты хватит?

В глазах Медена заиграл лукавый огонёк.

— Проедем, если голову пригнём, а ещё точнее проедем, если спешимся и возьмём лошадей под уздцы.

— Ой, а как-то об этом не подумала, — смутилась вдруг Катарина, и с досадой добавила. — Вот тупица.

— Не кори себя, Катарина, ни какой человек на свете не в силах думать обо всём сразу. А теперь берём лошадей под уздцы и пошлите.

Но всё оказалось не так-то уж просто. Лошади испугано шарахались от переливающейся сферы, и не в какую не соглашались идти в таинственное межпространство, а затем и в иной мир. Трудность представляло ещё и то, что Меден тщательно скрывал свою принадлежность к сообществу колдунов, очень не любимых амазонками, которым, говоря откровенно, и самим не чужда была какая-то доля магии. От этого их противостояние магии извне было ещё более странно. Сейчас же, находясь под пристальными полными любопытства взглядами её явных представительниц, он не мог применить своё волшебство, открыто. Во взглядах этих оставшихся амазонок, бросаемых на Медена, и без того сквозила откровенная неприязнь, если даже не ненависть. Это чувство относилась не именно к Медену, он лишь был частным звеном, в слепой цени общей нелюбви ко всему мужскому полу. Вероятнее всего, если бы прямым объектом этой неприязни был бы непосредственно он, то к этому времени его уже не было в живых.

И всё-таки улучив благоприятный для того момент, Меден вроде бы незаметно успокоил лошадей, которые, ошарашив всех своим неожиданным спокойствием и послушанием, смело вошли в межпространство, ведомые своими временными хозяевами, а затем и повернули к самому Эдему.

* * *

То, что увидела Катарина по ту сторону портала, её очень опечалило и встревожило. Здесь не было больше того умиротворённого спокойствия и ощущения дикой радости и счастья. Дом знакомого им с Сэргардом льва, как и многие другие непрочные, но красивые жилища, были разрушены. Вокруг не было видно не одной живой души. Повсюду царили хаос и разрушение.