Мифическая Средневековия

Люди-драконы усмехнулись. Для них она лишь одна из многих самок, что-то вроде инкубатора производящего их на свет, но в тоже время не принимающего никакого участия в их воспитании и дальнейшей жизни. Человеческие женщины, которых они используют по их прямому назначению, а затем выбрасывают за ненадобностью, а точнее скармливают драконам, убивая этим сразу двух зайцев. Но Викторию меньше всего сейчас интересовали их выгоды, чувство юмора и красноречие. Она пыталась как можно лучше осмотреть помещение, пока драки ещё не унесли факел. Оглядевшись, девушка поняла, откуда этот отвратительный гнилостный запах. Начиная от её ног, и по всей освещаемой факелом поверхности пола, лежали тела людей, гномов, эльфов, оборотней и других ещё неведомых ей существ. Все они были либо с признаками трупного разложения, либо горстками голых обглоданных костей. Весь пол просто кишел большими крысами со сверкающими злобными красными глазами и не меньшими слизняками, поблёскивающими в неясном мерцающем свете своими толстыми телами. Ей опять стало дурно, как вдруг до неё донёсся едва различимый стон. Девушка осмотрелась. Неужели она здесь не одна? Приглядевшись, Виктория в нескольких метрах от себя различила смутное очертание распятой таким же образом девушки. Незнакомка была по-детски сложена и имела небольшой рост, из-за чего её ноги сантиметров двадцать не доставали до пола. Голова её опустилась на грудь, и длинные тёмные волосы скрывали лицо. По всему было видно, что вывернутые запястья причиняют ей невыносимую боль. Из-под железных оков, по содранным предплечьям, стекали капельки свежей ярко-красной крови. За что же была так жестоко наказана эта несчастная?

Виктория перевела взгляд на людей-драконов. Но их, похоже, нисколько не трогали человеческие страдания, они по-прежнему что-то увлечённо обсуждали между собой. Придя к определённому решению, драки пошли обратной дорогой, унося с собой единственный источник света. Кромешная темнота накрыла пленниц своей пеленой, оставив их наедине со своими переживаниями душевными и телесными.

Прикованная неподалёку девушка, по-видимому, была без сознания. Она не шевелилась и не издавала ни звука, если не считать редкие стоны, вырывающиеся из её уст от причиняемой цепями нестерпимой боли. Виктория посочувствовала ей и в очередной раз порадовалась, что пусть с трудом, но всё же может опереться на ноги.

Мёртвая тишина уже начала угнетать своей оглушающей пустотой, когда её соседка зашевелилась.

— Пить… — раздалась едва слышная просьба.

— Эй, — окликнула её Виктория, — ты меня слышишь?

— Кто… кто здесь? — Вопросом на вопрос ответил тихий детский голосок после непродолжительного молчания.

— Я такая же пленница, как и ты.

В ответ лишь молчание и гробовая тишина.

— Ты здесь давно? — Спросила Виктория.

— Наверное, несколько часов, а может и дней. Я… я не знаю. — Последовал всё такой же тихий ответ.

— Я Вики. А как тебя зовут?

— Марта.

— А за что ты сюда уго… — Не успела Виктория договорить, как новая знакомая неожиданно застонала и, по-видимому, вновь потеряла сознание. Виктория несколько раз окликнула её, но в ответ услышала лишь попискивание крыс. Сколько она провисела в таком состоянии, девушка не знала. Иногда её ног касались ползающие повсюду мерзкие тельца, покрытые жёсткой короткой шёрсткой или не менее отвратительные скользкие, казалось полностью состоявшие из слизи существа. Тогда она вскрикивала и поджимала ноги, но вскоре это уже не помогало. Тело её отяжелело, железные браслеты на руках стали причинять невыносимую боль, впиваясь в запястья и выкручивая руки. Ещё какое-то время она боролась с усталостью и пыталась облегчить страдания, вставая на пальцы ног. Но долго это продолжаться не могло. В какой-то момент вконец обессиленная Виктория, вскрикнув от резкой нестерпимой боли, потеряла сознание, безвольной нитью обвиснув на руках.

* * *

— Меден, что с тобой? — Спросил обеспокоенный Дерек.

Старик выглядел последнее время не важно, к тому же слишком часто, будто невзначай, хватался за сердце.

— Я чувствую тревогу в душе и не могу отделаться от смутного беспокойства. Дерек, как-то… мне не хорошо, — чародей чуть не упал и, поддерживаемый более молодым другом, опустился на расстеленное одеяло.

— Ну, как ты Меден?

— Всё, сынок, уже отпустило. Всё нормально, всё нормально. — Старик громко выдохнул.

— Ты не раз уже говорил мне о своём предчувствии, крёстный. Ты ещё не понял что это?

— Нет и я первый раз в таком замешательстве. Честно говоря, меня это даже пугает. — Меден покачал головой увенчанной белоснежным нимбом.

Дерек удивлённо уставился на крестного, ведь старик уже не первое столетие славился своей способностью точного предвидения и не дюжиной отвагой. От этого вся абсурдность событий последних месяцев казались ещё более странной.

* * *