Мифическая Средневековия

— Ты что это опять козлишь? — Вспылила её спутница, затем вздохнула и смиренно добавила, проследив печальным взглядом отбывание трамвая. — Теперь придётся ждать следующего не менее получаса.

— Ты как хочешь, а я не дам проглотить себя этому монстру.

— Какому монстру? Ведь это и есть трамвай, тот самый общественный транспорт, на который мы спешили и успели, между прочим, как раз вовремя. Если бы не ты со своими выкрутасами, то мы бы уже приближались к цели нашего, а точнее твоего пути, ведь это ты у нас так сильно торопилась. К тому же какой же это монстр, ты что не заметила, что люди из него выходят живёхонькие. Дикая ты, провинциалка.

— Можешь обзываться, сколько хочешь и, тем не менее, я не собираюсь стать пищей червя-переростка. Думаешь, я в своём мире не насмотрелась на монстров, что бы не понять что это самое настоящее чудовище.

— О-о-о, как тут всё запущено. Думаю, поездов ты точно не видела, иначе вряд ли бы назвала трамвай червем-переростком. Ты вообще, из какой глубинки?

— Глубинки?

— Ладно, проехали. И как ты только здесь оказалась, пешком, что ли пришла?

— Я и правда пешком пришла, — Дарена размышляя, наблюдала, как глаза у её собеседницы медленно расширяются и вылазят на лоб. А, была, не была, в крайнем случае, примет за умалишённую, — я через портал из другого мира.

— Во вруша. Тебе бы с твоим богатым воображением романы писать.

— А я может, и пишу, — обиделась почти дипломированная ученица чародея.

— Хорошо, будет уже препираться. Тебя звать-то хоть как? Меня Катею кличут, друзья Кэт величают, но это, — она наставительно подняла палец вверх и пояснила, — только друзья, хотя у меня их толком и нет, так одни приятели.

— Меня зовут Дарена, для всех и для друзей, а их у меня, между прочим, много, — не сдержалась и похвасталась Дарена, — и для врагов, этих значительно меньше.

— Ну и имечко, — фыркнула Катя, не заметив, а может, напротив заметив, укол спутницы о разнице в количестве их друзей, — под стать видочку.

Дарена обиделась ещё больше, хотя вряд ли это уже было возможно, но промолчала.

— Что ж пойдём пешком, а то я с тобой совсем с катушек скачусь пока дождусь следующего, тем более, насколько я поняла ты в него всё равно не сядешь, а спячу я с тобой в принципе в любом месте.

Дарена безразлично проследила, как та спрятала в карман золотую монетку. Ученица волшебника тяжело вздохнула: что это за мир такой и что это за катушки, с которых должна была скатиться эта зловредная колючка.

Какое-то время они шли молча, изредка бросая друг на друга любопытные взгляды. Молчание было прервано почти сумасшедшим криком Дарены.

— А-а-а-а-а, о, Боже, Катя смотри. Виктория не говорила, что в вашем мире тоже живут гномы и каланчи. — Её радости не было предела, хоть что-то родное в этом неприветливом мире.

Катя посмотрела на её указующий перст, и взгляд её переметнулся на противоположную сторону улицы, где мирно и не спеша, прогуливались, по-видимому, артисты бродячего цирка: высокий и неимоверно худой мужчина, не менее неимоверный, но маленький не человек, а прямо скажем человечек и женщина, с лёгкой почти невидной щетинкой.

— Господи, Дарэна, какая ты всё же странная. Какой там ещё ваш наш мир и что это за таинственная Виктория. Алё, гараж, проснись девочка. — Катя развела руками. — Мы живём на единственной обитаемой, ну это населённой разумными существами планете и эта планета называется Земля. Хватит витать в облаках и бредить детскими сказками и этот мир, о котором ты всё время твердишь…. Забудь его и живи жизнью соответствующей твоему возрасту. А если этот мир, и, по-видимому, это так, засел в твоей голове прочно и подпитывается твоим воспалённым сознанием, так сходи к врачу психиатру или психотерапевту. Не помню точно, сама не обращалась, Слава Богу, но кто-то из них, а может быть и оба точно психами заведует. К тому же спешу тебя заверить, обрадовать или огорчить, что в реальной жизни не существует ни каких-то там гномов и тем белее пф-ф-ф каких-то там каланчей. А эти люди, на противоположном тротуаре, лишь жертвы игры гормонов. Им можно только посочувствовать, а не радоваться их горю. По всей видимости, в детстве у них была нарушена функция гипофиза.

— Что?