Мифологический мир Ведизма

– Ой ты, Рось – родимая матушка! Отпусти меня ко Рипейским горам, отпусти меня к Ирию светлому ко Свaрогу богу небесному.

Попрощался Дажьбог с Росью матушкой и поехал с Пеpуном к Ирию.

одиннадцатый клубок

– Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог сын Пepунович на младой Златогорушке Виевне.

– Ничего не скрою, что ведаю…

***

Хoроша поездка в чистом полюшке, хороша пробежка лошадиная. Видно где Дажьбог на коня вскочил, да не видно где в стремена вступил – только видно в полюшке пыль столбом.

Тут увидел Дажьбог – в чистом полюшке поляница-наездница едет.

– Что за чудо-чудесное в поле? Поляница во полюшке едет, а под нею конь, будто лютый зверь, а сама-то спит крепко-накрепко.

Тут вскричал Дажьбог зычным голосом:

– Ой да ты, поляница могучая! Спишь ты впрямь, или ты притворяешься? Не ко мне ли ты подбираешься?

Поляница ж молчит – не ворохнется.

Разгорелось тут сердце дажьбожее – взял Дажьбог булатную палицу, ударял поляницу могучую. Поляница ж сидит – не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется.

Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:

– Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему!

Видит он – дуб стоит в чистом полюшке. Наезжал на него Тарх Пepунович и ударил булатною палицей – и расшиб сырой дуб на щепочки.

– Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне не по-прежнему!

Разъезжался Дажьбог сын Пepунович, вновь наехал на ту поляницу – и ударил ее в буйну голову.

Поляница ж сидит – не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется.

Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:

– Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему!

Видит он – скала в чистом полюшке. Наезжал на нее Тарх Пepунович и ударил булатною палицей – и разбил на мелкие камешки.

– Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне не по-прежнему!

Разъезжался опять Тарх Пepунович, вновь наехал на ту поляницу он и ударил ее в буйну голову, и отшиб себе руку правую.

На коне поляница сворохнулась, на Дажьбога она тут оглядывалась:

– Я-то думала – мухи кусаются, оказалось – то добрый молодец!

Ухватила Тарха Пepуновича поляница за желтые кудри, подняла с конем богатырским, опустила его во хрустальный ларец, а ларец запирала ключиком.

И поехала снова к Рипейским горам. Едет целый день вплоть до вечера, едет темную ночь до рассвета. А на третьи сутки могучий конь стал под нею брести-спотыкаться. Она била его плеткой шелковой:

– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, ты чего подо мной спотыкаешься?

Тут ответил ей богатырский конь:

– Поляница ты удалая, Златогорка дочь Вия подземного! Ты прости уж меня, хозяюшка, третьи сутки иду я без отдыха, и везу двух могучих всадников, вместе с ними коня богатырского. Богатырь тот силой слабей тебя, ну а смелостью посильней тебя!

Тут опомнилась Златогорка, вынимала хрустальный ларчик, отпирала его золотым ключом, вынимала Дажьбога Пepуновича из ларца за желтые кудри:

– Ах, удалый ты, добрый молодец! Сделай ты великую заповедь, ты возьми-ка меня в замужество. Будешь жить тогда ты по-прежнему. Коль откажешься – знать тебе не жить. На ладонь положу, а другой прижму – только мокренько между ладошками будет!

– Златогорка, дочь Вия подземного! Отпусти ты меня жить по-прежнему, я согласен на заповедь вечную, я приму с тобой золотой венец!

И поехали они да не в чисто поле, а поехали ко Рипейским горам, ко тому ли Ирию светлому. Встретил их Свaрог с Ладой-матушкой. И спросил Свaрог Златогорушку:

– Ты кого привезла, Златогорушка?

– Привезла я могучего витязя удалого Тарха Пepуновича, скуй Свaрог нам свадьбу небесную!

Приняли Дажьбог с Златогоркою золотые венцы свароговы, стали вместе они коротать свой век.

***

Далеко-далеко в чистом поле поднималась пыль и стелилась ковыль. Проезжали там добрый молодец – молодой Дажьбог сын Пepунович и удалая поляница: Златогорка – дочь Вия подземного.

Они ехали ко святым горам, ко высоким горам Араратским. Ехали они много времени, подъезжали они ко Святой горе. Находили тут чудо-чудное, чудо-чудное – диво-дивное, площаницу нашли огромную. А на ней надписана надпись:

"Тот в гроб ляжет – кому в нем лежать суждено."

Тут спустились они со могучих коней и ко гробу тому наклонились. И спросила тогда Златогорушка:

– А кому в этом гробе лежать суждено? Ты послушай меня, милый муж Дажьбог, ты ложись-ка в гроб да примеряйся, на тебя ли гроб этот вырублен?

Тут ложился Дажьбог в тот огромный гроб, только гроб ему не поладился – он в длину длинен, в ширину – широк.

– Ты Дажьбог могучий, Пеpуна сын, выйди ты из гробницы той каменной. Я теперь прилягу, примеряюсь.

И легла Златогорушка в каменный гроб. Златогорке гроб тот поладился – он в длину по мере, в ширину как раз.

И сказала тогда Златогорушка:

– Ай же ты, Дажьбог, мой любезный муж, ты покрой-ка крышечку белую, полежу я в гробу, полюбуюся.

Отвечал Златогорке могучий Дажьбог:

– Не возьму, Златогорка, я крышечки, шутишь шуточку ты немалую, ты себя хоронить собираешься.

Тут взяла Златогорушка крышечку и закрыла ею свой каменный гроб. Захотела поднять – и не может: