Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

В «Старшей Эдде» представлена еще одна грань скандинавского мировоззрения, как ни странно совершенно расходящаяся с героической. Там имеется несколько подборок мудрых речений, в которых не просто совсем не нашла отражения тема героизма, а вообще высказываются взгляды, абсолютно чуждые ему. Этот источник нордической мудрости[361] куда менее глубок, чем Книга притчей Соломоновых. Честно говоря, к нему даже само слово «мудрость» и то не всегда применимо. Однако древним исландским сочинителям никак нельзя отказать в здравомыслии, которое резко контрастирует с бескомпромиссной отвагой, требуемой от героя. Как и создатели Книги притчей, авторы этих изречений, судя по всему, были людьми преклонных лет, имели за плечами огромный жизненный опыт и много размышляли о делах человеческих. Когда-то, безусловно, и они совершали подвиги, но теперь, удалившись с поля брани, стали смотреть на все под другим углом. Иногда жизнь воспринимается ими с долей иронии:

Меньше от пива
пользы бывает,
чем думают многие;
чем больше ты пьешь,
тем меньше покорен
твой разум тебе.

Иной не постигнет,
что вреден подчас
достаток рассудку…

Глупый надеется
смерти не встретить,
коль битв избегает;
но старость настанет —
никто от нее
не сыщет защиты.

[мысли и тайны свои]
Должен один
знать, а не двое, —
у трех все проведают.

Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет —
где же усталому
мудро размыслить.

В некоторых строках проступает тончайшее знание человеческой природы:

Кто нравом тяжел,
тот всех осуждает,
смеется над всем;
ему невдомек,
…что сам он с изъяном.

Щедрые, смелые
счастливы в жизни,
заботы не знают;
а трус, тот всегда
спасаться готов,
как скупец — от подарка.

Временами тон становится жизнерадостным, даже задорным:

Молод я был,
странствовал много
и сбился с пути;
счел себя богачом,
спутника встретив, —
друг — радость друга.

…к доброму другу
дорога пряма,
хоть далек его двор.

Встречается и неожиданная широта взглядов и терпимость:

Хворый судьбой
не совсем обездолен:
этот счастлив сынами,
этот близкой родней,
этот богатством,
а этот деяньями.

Не доверяй
ни девы речам,
ни жены разговорам —
на колесе
их слеплено сердце,
коварство в груди их.

Откровенно скажу
о мужах и о женах:
мужи тоже лживы;
красно говоря,
но задумав коварство, —
улестим даже умных.

…изъян и у доброго
сыщешь, а злой
не во всем нехорош.

Отдельные высказывания поражают истинной глубиной:

Следует мужу
в меру быть умным,
не мудрствуя много;
ибо редка
радость в сердцах,
если разум велик.

Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но знаю одно,
что вечно бессмертно:
умершего слава.

Несомненная мудрость заключена в строках, помещенных ближе к завершению лучшей части этого свода афоризмов:

Твоей лишь душе
ведомо то,
что в сердце твоем;
худшей на свете
хвори не знаю,
чем духа томленье.

Как видим, беспримерный, вызывающий глубокое уважение героизм сочетался у скандинавов с восхитительным благоразумием. Комбинация кажется парадоксальной, но сами сказания служат неопровержимым тому подтверждением. С древними скандинавами нас связывает кровное родство, к древним грекам восходит наша культура. Скандинавская и греческая мифология, взятые в совокупности, дают нам достоверный портрет тех, кому мы обязаны значительной долей своего духовного и интеллектуального наследия.

Об авторах