Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Эндимиону завидую я, уснувшему крепко…
<…> Эндимион кто такой? Не пастух ли? А вот и Селена
В пасшего стадо влюбилась. Олимп для него покидая,
В лес приходила на Латмий и с юношей сон разделяла[159]

.

Проснуться и увидеть склонившийся над ним сияющий серебристый силуэт богини Эндимиону так и не довелось. Во всех вариантах мифа он засыпает вечным сном, обретая бессмертие, которое ему самому не суждено никогда осознать и изведать наяву. Невыразимо прекрасный, лежит он на холме, недвижный и бесчувственный, словно пребывающий в оковах смерти, однако в действительности живой и теплый. Из ночи в ночь наведывается к нему Луна и покрывает поцелуями. Якобы она, как многие считают, и погрузила его в этот непробудный волшебный сон, чтобы всегда находить своего возлюбленного на том же месте и ласкать сколько пожелается. Но также поговаривают, что любовь эта обернулась для богини мучительным бременем, заставляющим ее страдать.

Дафна

Эту легенду рассказывает только Овидий. Лишь римский поэт мог так изобразить свою героиню: ни один грек не додумался бы одеть лесную нимфу в элегантное платье до пят и соорудить ей замысловатую прическу.

* * *

Дафна принадлежала к числу тех независимых, противящихся любви и замужеству юных охотниц, которые так часто встречаются в мифах. Говорят, она была первой возлюбленной Аполлона, но сбежала от него. И неудивительно. То одной, то другой несчастной избраннице богов приходилось тайно убивать свое дитя, плод греховной страсти, или самой становиться жертвой убийства. Изгнание в этом случае было меньшим из зол, но многим эта участь казалась хуже смерти. Недаром зарекались от подобных союзов благоразумные океаниды, явившиеся к Прометею, прикованному к кавказской скале.

О, никогда, никогда
Пусть не увидят Мойры на ложе меня
Зевсовой страсти
Или женой другого сына небес. <…>
Нисколько мне не страшно с равным в брак вступить,
Но не взглянул бы на меня
С неумолимой страстью бог высокий!
Безнадежна тут надежда, безвыходен выход.
Я не знаю, как жить тогда…[160]

Дафна полностью согласилась бы с ними. Впрочем, и связь со смертным претила ей не меньше. Ее отец, речной бог Пеней, был не на шутку обеспокоен, поскольку Дафна отвергала всех красивых, достойных юношей, добивавшихся ее руки. «Ты внуков мне, дочь, задолжала!»[161] — корил ее расстроенный Пеней. Но она только ласково обнимала дорогого отца и упрашивала позволить ей навсегда остаться девственницей, подобно Диане. Пеней уступал, и Дафна, окрыленная, уносилась в глухую чащу, упиваясь свободой.

Но однажды ее увидел Аполлон, и покою прелестной девы наступил конец. Дафна охотилась в лесу. Ее короткая туника едва доходила до колен, руки были обнажены, волосы растрепаны. И все-таки она была сказочно прекрасна. «Что же будет, если ее нарядить и причесать как подобает?» — восхищенно подумал Аполлон. При этой мысли огонь, полыхавший в его груди и сжигавший сердце, вспыхнул еще сильнее, и сраженный любовью бог пустился в погоню. Дафна устремилась прочь — а бегать она умела. Даже быстроногому стреловержцу пришлось постараться, чтобы ее догнать, — но ему, разумеется, это удалось. На бегу он громогласно увещевал, успокаивал и урезонивал Дафну:

Нимфа, молю, Пенеида, постой, не враг за тобою!
<…>…меня любовь побуждает к погоне.
<…> Все ж, полюбилась кому, спроси; я не житель нагорный,
Я не пастух, я коров и овец не пасу, огрубелый.
Нет, ты не знаешь сама, горделивая, нет, ты не знаешь,
Прочь от кого ты бежишь… Мне Дельфийский
Край, Тенед, и Клар, и дворец Патарейский покорны.
Сам мне Юпитер отец!