Мифология богини

Заметим, что употребленное нами словосочетание «загробное царство Кирке» следует понимать в сугубо специфическом смысле, избегая при этом по возможности любых «литературных ассоциаций». Царство Кирке есть прежде всего царство душ, а душа, с точки зрения «мифологии богини», представляет собой живую (хоть и невидимую) субстанцию, связанную невидимыми, но вполне реальными узами с миром живых. Пиршество в доме у Кирке, где «пьют и едят вволю», как раз и является метафорическим выражением подобной органической связи. Поэтому при словах «загробное царство» читателю отнюдь не следует рисовать в своем воображении каких-либо «условных мертвецов», «упырей», «призраков» и т. д., – эти по определению безжизненные персонажи не могут иметь законного места в мифологии жизни, и система ценностей, которую они представляют, носит – как будет разъяснено ниже – принципиально иной характер.

После того как Одиссей пробыл некоторое время в чертогах у Кирке, та – выполняя данное некогда обещание – отправила его назад домой. На этом, собственно, миф о Кирке как самостоятельное целое и заканчивается. Но как самостоятельное целое миф может быть только реконструирован: в существующей версии отсутствует тема обещания Кирке, по-видимому, упущенная из виду при сведении поэмы в единое целое. Об обещании Кирке мы узнаём только косвенно – из напоминания, с которым обращается к ней Одиссей. Таким образом, гипотетический компилятор допустил явную небрежность, которая, впрочем, с его стороны понятна, поскольку самостоятельный миф о Кирке, заканчивающийся вполне благополучно и логично, его не интересовал. Жанр компиляции выставляет особые требования, отнюдь не предполагающие слишком скорого завершения странствий Одиссея; отсюда, надо полагать, и возникла необходимость в «модификации» (или, попросту говоря, искажении) первоначального мифа, – модификации, чисто механически «увязывающей» его с последующим, далеко не созвучным по духу сюжетом. Возможные принципы, согласно которым осуществлялась эта модификация, будут рассмотрены нами в следующей главе.

Глава VII ЦАРСТВО АИДА. МИФОЛОГИЯ ВОИНСКОЙ ДРУЖИНЫ

После того как Одиссей обратился к Кирке с просьбой (по всей видимости, «законной») отправить его домой, та неожиданно порекомендовала ему «посетить предварительно царство Аида», то есть загробный мир в его «классическом» варианте; цель посещения была сформулирована следующим образом: «спросить совета» у умершего уже прорицателя Тиресия. Несообразность этой рекомендации приводит поначалу в смущение: во-первых, Кирке – богиня и, очевидно, сама в состоянии дать все необходимые советы, не отсылая для этого ни к каким «прорицателям», пусть даже и «авторитетным». Во-вторых, если остров Кирке сам по себе уже является «загробным миром», то нет никакой необходимости (логической или «мистической») постулировать еще и какой-то иной загробный мир, тем более такой, куда непременно следует «отправляться». Впрочем, даже и при любом другом понимании «Одиссеи» необходимость отправки главного героя в царство Аида ниоткуда решительно не вытекает. Однако подозревать Кирке в каком-либо «особом умысле» или просто в «минутной нелогичности поведения» не следует, поскольку единственной персоной, заслуживающей подозрения, является в данном случае гипотетический компилятор. Очевидно, что у него возникла необходимость как-то связать миф о Кирке с более поздним (по всей вероятности) мифом о посещении Одиссеем царства Аида и он не сумел найти более остроумного способа, чем приписать Кирке вышеуказанную «рекомендацию». Впрочем, неловкость диктовалась самой ситуацией: между мифами, принадлежащими к разным системам, неизбежно должно существовать нечто вроде «взаимного отталкивания». В данном случае это отталкивание было настолько сильным, что преодолеть его, не нарушая логической связи, оказалось невозможным.