Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев

— Не думайте даже поворачивать обратно из-за Геракла. Было бы против желания Зевса, если бы вы взяли Геракла с собою в Колхиду. Геракла ждет другая задача: он должен выполнить двенадцать подвигов на службе у Эврисфея. А в Гиласа влюблена прекрасная нимфа, избравшая его своим мужем, и он добровольно бросился в кристальную глубину источника.

Аргонавты успокоились, слыша эти слова. Обе партии примирились и в полном согласии поплыли дальше, ударяя своими веслами по багряным волнам. А Геракл в это время шагал огромными шагами, продолжая свой путь, ему ведь нужно было достать для Эврисфея золотые яблоки Гесперид.

«Арго» же достиг берегов Фракии. Как раз в это время во Фракии жил старый прорицатель по имени Финей, которого боги наказали слепотой, так как он открыл людям то, что Зевс желал сохранить в тайне. Слепоту дополнило другое несчастье: как только Финей садился за накрытый стол, гарпии, крылатые чудовища Зевса, спускались с высоты и пожирали добрую часть приготовленной для Финея пищи, а то, что оставалось, они так загрязняли, что уже издали от всего этого распространялось такое зловоние, что бедному Финею нельзя было съесть ни кусочка, приятного на вкус. Финей уже ждал аргонавтов на берегу, ведь он и слепой мог предвидеть будущее и знал, что аргонавты несут ему освобождение. С радостью услышал он издали удары весел по воде и с радостью принял героев.

— Освободите меня, славные герои, от гарпий, — умолял он, рассказывая, сколько он страдал от них, и прибавил, что, согласно предсказанию, освобождение ему обещано от руки двух сыновей Борея. Два сына Борея, Зет и Калаид, находились тут же среди героев, и так как они были быстры, как сам Борей, северный ветер, то и взялись помочь старому Финею. Они сели за накрытый стол Финея. Тотчас же прилетели гарпии. Какие только были на столе хорошие куски, они похватали, а остальные так загадили, что бедный Финей должен был затыкать нос, чтобы проглотить хоть кусочек. Хорошо еще, что он совсем с голоду не погиб.

Сыновья Борея вовсе не были ленивы, они бросились преследовать гарпий и гнали их до островов, называвшихся Строфады, и только там оставили гарпий в покое, так как гарпии поклялись, что больше никогда не будут мешать Финею. Финей не знал, как и благодарить героев. Он немедленно велел принести для себя еды и питья и наелся досыта, потом дал добрый совет аргонавтам на дорогу, потому что недалеко были Симплегады — две «сталкивающихся скалы». Эти скалы беспрерывно двигались туда и сюда по морю; если живое существо оказывалось между ними, они сталкивались друг с другом и раздробляли это существо, как гигантские мельничные жернова, а потом снова расходились.

Аргонавты последовали совету Финея и сначала пустили пролететь между скалами голубя. Скалы столкнулись друг с другом и раздробили бедного маленького голубя, а когда они снова разошлись, «Арго» благополучно проскользнул между ними.

В скором времени аргонавты прибыли к устью реки Фазис, в Колхиду. Там они хорошо скрыли «Арго» в зарослях тростника, чтобы жители Колхиды не заметили корабля. Никто не помешал героям, и они смогли хорошо отдохнуть после долгого пути. Всю эту ночь они проспали, чтобы восстановить свои силы. Они знали, что все, что было с ними, — это еще цветочки, а ягодки впереди. К этому времени богиня Гера уже взялась руководить ими, так как она помнила доброту Ясона. Она рассказала это Афине Палладе, и они вместе думали, как бы помочь Ясону.

У царя Ээта была дочь Медея, которая была известна как волшебница. И вот две богини придумали, что помощь Ясону должна оказать Медея.

— Мы отправимся к Афродите, — сказала Гера, — и попросим, чтобы она велела своему сыну Эроту пустить стрелу в сердце Медеи и разжечь в ней любовь к Ясону.

— Я в этом ничего не понимаю, я не признаю Эрота, — отвечала Афина, которая никогда не была влюблена, — но, если ты веришь в это, пойдем к Афродите.

Они отыскали богиню любви и попросили, чтобы она рассказала Эроту об их деле.

Он скверный мальчишка и шалун, — отвечала сердито Афродита, — он кого угодно скорее послушается, чем родную мать. Несколько дней назад он так меня рассердил, что я в гневе хотела сломать его лук и стрелы. А он стал угрожать, сказал, что я раскаюсь, если так поступлю. Но ради вас я попробую, пожалуй; теперь он послушается меня.

Афродита ищет сына, но нигде его не находит. Искала повсюду — и дома, и в олимпийском дворце, пока не встретила его на цветущем лугу Зевса. Там он валялся в траве и играл в кости с Ганимедом, миловидным виночерпием Зевса. Бедняжка Ганимед уже скривил рот, собираясь заплакать, так как Эрот все время выигрывал. У Эрота, конечно, были полны руки выигранных костей, и он громко хохотал. Как раз в это время к нему подошла Афродита.

— Что ты хохочешь, плутишка? — спросила она, потрепав сына по пухлым щечкам. — Уж не обманул ли ты товарища?

Эрот ничего не отвечал, только смеялся и смеялся, из его рта, звеня и булькая, вырывался смех. Афродита сообщила, для чего она пришла. Но сначала привлекла внимание избалованного ребенка заманчивыми обещаниями: