Мифология «голодомора»

Считаем. После хлебозаготовок в крае осталось 39,1 млн ц зерна. Еще 20 % валового сбора засыпается в семенной фонд — остается 25 млн ц. Сельское население Северо-Кавказского края в то время составляло около 7 млн человек. Делим оставшееся зерно на количество населения. Получается по 3,5 ц зерна на человека, или по 21 пуд. Не совсем понятно, как обстояло в крае со скотом, но если провести аналогию с Украиной, где одна корова или бык приходились на 5 сельских жителей и одна лошадь — на шесть, то надо отнять от нормы на одного человека еще по 2,5 пуда на корову и по 3 на лошадь. Остается 15,5 пудов. Это что — ни хлеба, ни фуража?

Отчасти ситуацию прояснит следующая публикация в бюллетене «На фронте сельскохозяйственных заготовок». Правда, относится она к 1933 году — но принципиальной разницы тут нет. Да и вообще никакой нет.

«Для определения урожайности районными организациями была создана специальная комиссия, выехавшая прежде всего в совхоз… „Деркач“. Здесь выяснилось, что директор совхоза т. Дягель давал преуменьшенные сведения о предполагаемом урожае. На 194 га озимой пшеницы т. Дягель преуменьшил сведения на 660 цнт. Всего озимого и ярового посева, подлежащего уборке, в совхозе — 568 га, но и со столь небольшого клина Дягель преуменьшил сведения о предполагаемом урожае на 1028 цнт. Дав уменьшенные показатели урожая, совхоз „Деркач“ получил и мизерный план хлебосдачи. По прежнему плану совхоз должен был сдать только 110 цнт озимой пшеницы. Комиссия установила, что совхоз может и обязан сдать государству 360 цнт озимой пшеницы, кроме посевного материала.

Излишек пшеницы, по определению комиссии, после выполнения совхозом плана сдачи и посевного материала составит 1640 цнт»[173].

Не все хозяйства были такими — но были и такие. А в других уже к началу весны колхозники остались без хлеба, в некоторых районах начался голод. И снова все тот же вопрос: куда при таких показателях делся хлеб? Куда?

Некий намек, путеводная ниточка содержится в отчетах ОГПУ. Голод был не сплошной, а гнездами, по районам, и в этих районах по отдельным колхозам. Получается, что зерно забирали «под метелку» не везде. В чем же дело? Что это за странные планы хлебозаготовок — то густо, то пусто? Как они вообще верстались, эти планы?

Так ли страшен контракт, как его малюют?

В 1933 году принятая в качестве основного способа экономических взаимоотношений между государством и селянами контрактация была отменена и заменена твердым заданием с гектара. Может статься, голод тут был и ни при чем… Интересно бы узнать, кто вообще додумался заключить взаимоотношения двух стихий — стихии земли и стихии власти — в рамки писаного договора? Которые и сейчас-то, при цивилизованном менеджменте, сплошь и рядом соблюдают через пень-колоду — а уж тогда!

Итак, контрактация — это когда государственные заготовительные организации заключают с колхозом или крестьянином-единоличником договор (контракт) на поставку сельхозпродукции. В качестве поощрения сдатчики получали по государственным ценам дефицитные промтовары, а те, кто выращивал незерновые культуры, — еще и дешевый государственный хлеб. Не подлежали контрактации посевы совхозов (их продукция и так принадлежала государству) и, почему-то, кулаков и зажиточных крестьян. Последним давали твердые задания, что странно — именно с зажиточных, которые в массе хотя бы читать умели, были шансы получить продукцию в срок. И вот попробуй, пойми логику авторов метода!

21 февраля 1932 года вышло постановление Совета труда и обороны (СТО) о контрактации яровых зерновых, бобовых и масличных культур, к которому прилагались инструкция по применению и типовой договор. Все это было еще тогда опубликовано в бюллетене «По хлебному делу». Из этих трех документов мы узнаем много интересного.

Вот как вы думаете, что подлежало контрактации? Простая логика говорит: объем продукции, которую надлежало поставить государству. Ан нет! Подлежала посевная площадь, а объем исчислялся… Черт знает, как он исчислялся!