Мифология «голодомора»

Спорить с этим названием трудно. Любой голод означает, что хозяйство находится в кризисе, — потому что не находящееся в кризисе хозяйство имеет страховые запасы на случай неурожая и других прискорбных обстоятельств. Внешнее выражение кризиса автор тоже показывает четко — все же он специалист по сельскому хозяйству и видит много такого, что не видно кабинетному горожанину.

«Сельскохозяйственное производство в СССР было просто запрограммировано на:

1. Резкие колебания урожайности в зависимости от погодных условий (из-за низкой агротехники и отсталости агроприемов, а также за счет монокультуры и высокого процента яровых зерновых).

2. Увеличение засоренности полей (причины те же, плюс за счет распашки залежей и целины, при этом дополнительно через посевной материал и агрегаты шло засорение возделанных полей).

3. Массовое развитие вредителей и болезней (монокультура и низкая агротехника).

4. Вспышки массового размножения грызунов, особенно в лесостепных и степных районах (монокультура и бесхозяйственность — нарушение сроков уборки и условий хранения).

5. Нарастание „утомления почв“ и падение почвенного плодородия.

В конечном итоге — резкое колебание урожайности и валового сбора сельскохозяйственных культур вообще и зерновых в частности. То есть вопрос стоял не в том, будет кризис или нет, а в том — когда „грянет“, когда сработает весь комплекс накопившихся проблем».

А вот что касается причин кризиса, его природы — тут уважаемый автор оказался в плену целого комплекса самых разнообразных мифов — «демократических», коммунистических… в общем, всяких!

«Прежде всего, нужно отметить, что в первые годы, после Октября 1917 года, Советское правительство сельскохозяйственным производством занималось по остаточному принципу (именно этим объясняется то, что в земельных органах до начала 1930-х годов, вплоть до Наркомзема, в большинстве случаев остались те же специалисты, которые там работали и до революции). Во главу угла ставились, прежде всего, вопросы снабжения продовольствием городов и армии, а само производство не интересовало (это и понятно — не до того было в то время, на повестке дня остро стояли другие вопросы). Фактически, взаимодействие органов власти с сельскохозяйственными производителями сводилось к нехитрой формуле — мы вам дали землю и волю — теперь работайте сами и не забывайте платить налоги. Кстати, об этом же говорит факт сравнительно позднего выделения земельных институций в качестве наркомата. Вопрос о сельскохозяйственном производстве встал позже, в связи с обеспечением индустриализации и внешней торговли».