Мифология композиции в фотографии

Приведу только несколько очень известных фотографий, состоящих из четного числа объектов. Таких фотографий, вообще-то, очень много. Вот всего лишь несколько примеров:

Diane Arbus, Identical Twins, Roselle, New Jersey, 1967

Horst P. Horst Dali Costumes, 1939.

Henri Cartier-Bresson, FRANCE. Irène and Frédéric Joliot-Curie, 1944.54

André Kertész, Ballet Ida Rubinstein, Paris 1928.

Jeanloup Sieff, Chic is…, Harper’s Bazaar, Palm Beach, 1964.

Рекомендации по студийной съемке

Обычно фигурируют следующие рекомендации по студийной съемке моделей, которые ошибочно распространяют на все остальные жанры (список открытый):

– тело должно изгибаться в так называемую S-образную кривую;

– плечи не должны быть на одном уровне;

– таз располагать под углом, чтобы бедра были на разном уровне;

– ноги не должны смотреть носками в камеру;

– руки не обращать к камере внутренней стороной ладони, ребром.

– не протягивать прямую кисть строго в объектив;

– кисти должны быть полусобраны «лопаткой»; пальцы растопырены только в особом случае, когда это необходимо;

– нос не должен пересекать границу лица.

Если эти правила и имеют хоть какое-то отношение к съемке в студии, то они уж точно не имеют никакого отношения ко всем прочим жанрам, и поэтому их нельзя рассматривать как правила композиции в целом. Думаю также, что имеет смысл рассматривать все эти правила как рекомендации, следовать которым необязательно. Неоднократно видел, как все они нарушались опытными фотографами, в зависимости от обстоятельств, даже в студийной сьемке и в фэшн-фотографии.

У всех фотографий должна быть интересная композиция

Завершая эту главу, хочу отметить, что даже и этот тезис – миф, хотя, возможно, это и звучит странно из уст преподавателя композиции. Нет, я не проповедую композиционный нигилизм. Я просто считаю, что работа над композицией – это не следование канонам живописи, тем более классической, а решение задач доведения до целевой аудитории, необязательно широкой, того содержания, которое вкладывает автор в фотографию. Не стоит забывать, что для фотографа-художника фотография еще и средство самопознания, и средство познания окружающей действительности. А как можно в этих сложных практиках следовать каким-то канонам? Да и зачем?

Позволю себе в этом месте объемную цитату и из Сюзан Cонтаг55. Она писала в 1970-е годы следующее:

Недолгое время – скажем, со Стиглица и в период царствования Уэстона – казалось, что выработана твердая точка зрения для оценки фотографии: безупречное освещение, мастерство композиции, ясность сюжета, точность фокусировки, совершенство отпечатка. Но эта позиция, которую принято связывать с Уэстоном, – в сущности, технические критерии качества фотографии – обанкротилась. <…> Какой взгляд пришел ей на смену? Гораздо более широкий, с критериями, которые переносят акцент с оценки отдельного снимка, рассматриваемого как законченный объект, на снимок, рассматриваемый как пример « фотографического видения». В том, что понимается под фотографическим видением, есть место и для произведений Уэстона, и для множества анонимных, скромных, с грубым освещением, плохо скомпонованных фотографий, прежде отвергавшимся именно из-за этого. Новая точка зрения освобождает фотографию как искусство от ограничительных норм технического совершенства – но также и от красоты. Она открывает дорогу всеобъемлющему вкусу, когда ни один сюжет (или отсутствие сюжета), никакой технический прием (или отсутствие технического приема) не могут быть приговором фотоснимку.