Мифология Петербурга: Очерки.

В 1920 году новое имя присвоили госпитальному судну «Рига». Оно стало называться «Народоволец». Случилось это незадолго до катастрофы, которую матросы как бы предчувствовали и с суеверным страхом ожидали. По старой морской традиции, корабль всю жизнь должен носить первоначальное имя. Переименование всегда ведет к несчастью. Однажды судно, стоявшее у причальной стенки Васильевского острова, вдруг дало крен, легло на борт и мгновенно затонуло. Говорили, что оно было построено с изъяном: у него якобы был постоянный крен на правый борт. Для предотвращения несчастья и придания кораблю равновесия на левом борту имелась специальная цистерна, постоянно заполненная водой. Согласно расхожей легенде, один матрос привел на борт девушку. Они спустились в трюм. Случайно девица открыла кингстон, который матрос не успел закрыть. Судно потеряло остойчивость и перевернулось.

В Петрограде распевали частушку на мотив «Яблочка»:

Эх, клешики,
Да, что наделали –
«Народовольца» потопили,
С бабам бегали!

Еще говорили, что за сутки до аварии с корабля ушли крысы, о чем вахтенный будто бы доложил капитану, но тот не придал этому никакого значения. А крысы тем временем организованно покидали тонущий корабль: они шли по трапу, рассказывали «очевидцы», «гроссами, то есть подразделениями по сто четыре штуки в каждом, и сразу устремлялись к церкви Киевского подворья, что на углу набережной и 15-й линии». Здесь крысы ринулись в подвал, «сожрали все восковые свечи и муку для просфорок», а потом распространились по всему Васильевскому острову.

Наконец, в 1924 году эпидемия переименований коснулась и самого названия города. В траурные январские дни в числе мероприятий по увековечению памяти В. И. Ленина II Съезд советов поддержал предложение петроградских рабочих и своим постановлением переименовал Петроград в Ленинград. Таким образом, произошла полная и окончательная, как тогда казалось, большевизация северной столицы. Революция, начатая выстрелом «Авроры» 25 октября 1917 года, завершилась.

По удивительно неправдоподобному преданию, в 1924 году восемнадцатилетний Дмитрий Шостакович, узнав о переименовании города, будто бы сказал: «Неужели, если когда-нибудь я стану великим, как Ленин, город после моей смерти назовут Шостаковичградом!»

Между тем осмысление городским фольклором такого и в самом деле яркого исторического явления, как Октябрьская революция, продолжалось все последующие годы и продолжается в наши дни. Со временем непосредственная реакция сменилась на опосредованную. Революцию стали воспринимать либо через сомнительные достижения советской власти, либо через ее пропагандистские символы. В первую очередь остракизму подвергались монументальные памятники, поскольку они были, что называется, у всех на глазах.

Это что за большевик
Лезет там на броневик?
Он большую кепку носит,
Букву «р» не произносит,
Он великий и простой.
Угадайте, кто такой?
Тот, кто первый даст ответ,
Тот получит десять лет.

В словаре лагерно-блатного жаргона произнести патриотическую речь в красном уголке называлось: «Трекнуть с броневичка».

Ставшее уже давно хрестоматийным, традиционное в советском искусстве изображение Ленина с кепкой в руке породило анекдот.

Однажды во время выступления вождя революции перед путиловскими рабочими у него украли головной убор. С тех пор у Ильича якобы и появилось обыкновение на всякий случай кепку крепко держать в руке. Эта милая привычка, увековеченная в бронзе и граните ваятелями страны победившего социализма, стала до боли знакомой народам всего мира.

Простертая в пространство указующая ленинская рука, которая казалась то часовой стрелкой, то указательным знаком и показывала одним на 11 часов – время открытия винно-водочных магазинов в период острой борьбы с пьянством, другим – у вокзалов и аэропортов – направление на вожделенный запад, третьим – путь в коммунистическое будущее, на самом деле, как утверждает фольклор, не указывает никуда. Памятники, изображающие Ленина в такой величественной позе, в народе называли: «Сам не видит, а нам кажет».

На одном из таких памятников вождю за неимением в Петербурге монументальных памятников Крупской, если судить по известному анекдоту, была даже укреплена мемориальная доска с текстом: «Надежде Константиновне Крупской, не оставившей наследства. Благодарная Россия».

Такие вот парадоксы истории.

Кстати, о благодарности:

Луначарский обратился к одному из литераторов:

– Мы решили поставить памятник Достоевскому. Чтобы вы посоветовали написать на пьедестале?

– Достоевскому от благодарных бесов.