Мифозои. История и биология мифических животных

Видел я Тугарина Змеевича:
В вышину ли он, Тугарин, трех сажен,
Промеж плечей косая сажень,
Промежу глаз — калена стрела;
Конь под ним — как лютый зверь,
Из хайлища пламень пышет,
Из ушей дым столбом стоит.

Сажень на Руси могла иметь разные значения; начиная с XVIII века была популярна казенная сажень, равная 2,16 метра; в древности сажень, по мнениям разных исследователей, составляла от 142 до 152 сантиметров. Так или иначе, трехсаженный Тугарин имел рост не менее четырех с лишним метров, что нисколько не помешало ему, не смущаясь своим происхождением и внешним видом, явиться на пир к князю Владимиру и самым бесстыдным образом ухаживать за его женой. Это возмутило присутствовавшего здесь же Алешу Поповича, и он вызвал чудовище на поединок. Было ясно, что змей решит использовать свое преимущество и сражаться предпочтет в воздухе. Но, как ни странно, крылья его оказались бумажными (в некоторых версиях былины бумажные крылья имел конь), а предусмотрительный Алеша заранее помолился о дожде.

Замочило Тугарина крылья бумажныя,
Падает Тугарин, как собака, на сыру землю.

Змей напрасно грозился спалить Алешу огнем (видимо, используя огнедыхание) — он был повержен и лишен головы; надо отметить, что в этой версии голова у него всего лишь одна.

Втапоры Алеша подскочил, ему голову срубил.
И пала голова на сыру землю, как пивной котел^{396}.

Что же касается отца (или, возможно, матери) Тугарина, то у него, согласно некоторым источникам, было две головы. В XVIII веке писатель и краевед В. А. Лёвшин пересказал народные предания о том, что некогда близ Казани жил чародей, умевший превращаться в двуглавого крылатого змея Зиланта. Змей пожирал стада и людей и опустошал окрестности огненным дыханием. Однажды чудовище потребовало выдать ему супругу князя прикамских болгар Богориса. Богорис сразил змея волшебным мечом, но тот перед смертью успел снести яйцо, из которого через десять лет вылупился Тугарин. Авторы настоящей книги так и не смогли выяснить, почему яйцо снес самец — было ли это ошибкой сказочника (который, надо признать, обращался с народными преданиями достаточно вольно), или же связано с особенностями размножения казанских драконов.

Окрестности Казани были, видимо, излюбленным местом обитания драконов. О. М. Иванова-Казас, со ссылкой на известного российского этнографа начала XIX века Карла Фукса, пишет: «Существует легенда, рассказывающая о том, что после разгрома старой Казани Тимуром стали выбирать место для постройки новой Казани, но на этом месте оказалось очень много змей. Чтобы избавиться от них, „осенью змеи были собраны в одно место некоторым чародеем; зимою он велел принести дров, а весною сжег змей. Однако один крылатый змей, или дракон, улетев на Зилантову гору, долго еще распространял ужас по окрестностям; наконец и он был умерщвлен посредством заклинаний волшебника Хакима и Ханом избран в Государственный герб для воспоминаний этого происшествия“»^{397}.

В былине «Добрыня и змей» русские драконы и их размножение показаны гораздо менее противоречиво, чем у Лёвшина. Змей (в былине это самка) не меняет облика и предстает перед богатырем в своем постоянном виде. Многочисленные головы не упоминаются, но, по-видимому, их с успехом заменяли хоботы:

Выходит тут змея было проклятая,
О двенадцати змея было о хоботах…

Пол змеи в былине обозначен недвусмысленно: для нее используются глаголы женского рода; когда богатырь победил свою противницу, она предлагала стать его сестрой. У змеи были дети, и она просила Добрыню не топтать ее «маленьких змеенышков», обещая впредь воздержаться от нападений на Русь:

Мне-ка не летать да на святую Русь,
А не брать же больше полону да русского,
Не носить же мне народу христианского.

Это обещание обрисовывает образ жизни чудовища до того, как оно было побеждено. Впрочем, змея и впредь не изменила своим привычкам: стоило Добрыне ослабить хватку, как она немедленно улетела и похитила любимую племянницу князя Владимира, Забаву Потятичну.

Ухватила тут Забаву дочь Потятичну,
В зеленом саду да ю гуляючи,
В свои было во хобота змеиные,
Унесла она в пещерушку змеиную.