Мифы Чернобыля

Девушка, которая однажды играла Голем, как будто повзрослела за наши семинары, она кокетливо улыбается. Мы спускаемся с Перевала словно с небес, едим суши, слушаем тех, кто сыграл ноктюрн на флейтах водосточных труб. Ядерный ноктюрн. Звучат тяжелыми каплями ответы атомщиков на наши каверзные вопросы. Нужна новая музыка. Великий Антон Адасинский, познавший преобразование эмоции через танец в смыслы Грядущего, опять уходит в вечно прошлое буто. Японское. Он бы еще Мисиму сыграл. Японцы — молодцы: словно бы обмыли труп ядерной водичкой, чтоб светился. Опять сияет на весь мир японский Герострат. И с АЭС у них хорошо. Киотский протокол — и все дела.

Зайчик БО прилетит нас спасать. Это — да, но его нужно чем-то встретить, ну хотя бы осветить трап его воображаемой летающей тарелки. Ему нужно в Выборг. Хороший знак. Это близко. Может, финны и шведы заразятся нашим атомом. Хоть бы создатели согласились прилепить этот бренд "Зайчика Бо из Будущего" на АЭС, и потом… дискотека… Видели, какие одуванчики растут под Ломоносовом? Четырехлетний мальчик за ними прячется. Сегодня нам нужны такие АЭС, чтобы с зайчиками БО танцевали там в обнимку Дети Галактики и не боялись гамма-излучения.

Ведущий (переводчик, 25 лет, гражданин Израиля):

— Ну, помечтали и будет. Я утверждаю, что мы опять влезли в информационную пирамидку компетентности "принимающего решения": чтобы что-то решить, нужно собрать комиссию, выслушать всех экспертов, которые все говорят разное, и потом перекреститься и сделать правильный вывод. Или лучше не креститься и не собирать комиссию? "Стокгольмский-то вариант" получается именно на этом… Они хотели как лучше. Позвали специалистов, расспросили общественность, провели экспертизу, на каждом этапе все сделали правильно, прямо Чернобыльская АЭС…

Цитирую Г. Медведева:

"Еще не поздно было прекратить эксперимент и осторожно вручную снизить мощность реактора, пока цела активная зона. Но этот шанс был упущен, и испытания начались. При этом нужно подчеркнуть, что все операторы, кроме Топтунова и Акимова, которых все же смутили данные вычислительной машины, были спокойны и уверены в своих действиях. Спокоен был и Дятлов. Он прохаживался вдоль помещения блочного щита управления и поторапливал ребят:

— Еще две-три минуты, и все будет кончено. Веселей, парни!"

Ведущий (переводчик, 25 лет, гражданин Израиля):

— Так и хочется сказать: шведы, дорогие мои шведы, а с ними австрийцы, ирландцы, норвежцы, датчане и прочие наши уважаемые соседи: скоро все будет кончено, хотя вы все делали правильно!

Демократия сыграла с нами злую шутку, и нет никаких гарантий, что "отказать" по-демократически — не приведет далее к куда худшему варианту, чем "разрешить".

Референдум — это такая большая цементная крышка над всяким, что ни на есть Будущим. Потому что Будущего немыслящее большинство не хочет, потому что его не знает и побаивается. Любой вопрос референдума, делать или не делать, даст ответ — не делать, потому что делать — это изменять, а все изменения кому-нибудь да во вред. В этом случае даже монархия с ее неким произволом — куда лучше. Ответственность берет один, расхлебывают потом все, но изменения происходят, потому что против монарха не попрешь.

Реплика (физик, 45 лет):