Мифы для жизни

Особенно поучительным и хорошо описанным является пример культа медведя у айнов – европеоидной расы, которая пришла на территорию Японии и обосновалась там на несколько веков ранее монголоидных японцев, а сегодня заселяет только северные острова, Хоккайдо и Сахалин (последний, конечно, теперь принадлежит России). Эти любознательные люди придерживаются здравого убеждения, что наш мир гораздо привлекательнее потустороннего, и потому божественные существа, живущие в том, другом, любят наносить нам визиты. Они приходят в облике животных, но, однажды надев звериные шкуры, уже не способны снять их. Поэтому боги не могут вернуться домой без содействия человека. Айны оказывают им помощь – убивая их, снимая и поедая звериные оболочки и ритуально желая визитерам счастливого пути.

У нас есть целый ряд подробных отчетов о таких ритуалах, и даже в наше время исследователю может повезти оказаться свидетелем подобного. Пойманные еще детенышами медведи растут любимцами в семье охотника, нежно выкармливаемые женщинами, им позволяют кувыркаться с детьми. Когда они вырастают и становятся слишком опасными, их держат в клетке. Наконец, маленький гость достигает четырех лет, и для него приходит время отправиться домой. Глава дома, в котором живет медвежонок, готовит его к будущему событию, поясняя, что хотя он может посчитать торжества слегка грубоватыми, они, без сомнения, производятся со всем почтением и были такими задуманы. «Маленькое божество, – обращаются к сидящему в клетке медвежонку, – мы собираемся отправить тебя домой. Если ты никогда раньше не участвовал в подобной церемонии, знай, что она проводится именно так. Мы хотим, чтобы ты пошел домой и рассказал своим родителям, как хорошо здесь, на земле, с тобой обходились. Если ты получил удовольствие, живя среди нас, и хотел бы доверить нам честь снова принять тебя в гости, мы в свою очередь обещаем предоставить тебе честь участия в еще одной такой церемонии». С медвежонком быстро и умело расправляются. С него снимают шкуру вместе с головой и лапами и закрепляют ее на каркасе так, будто это живой зверь. Затем готовится пиршество, основным блюдом которого является тушенка из порубленного кусками мяса этого самого медведя, полную миску которой ставят под его мордой, чтобы он в последний раз отужинал на земле, после чего, как предполагается, потустороннее существо, с кучей прощальных подарков и по уши довольное, отправляется домой.

Главным, к чему я хотел бы привлечь внимание, является предложение медведю вновь вернуться на землю. Это подразумевает, что, по мнению айнов, такого понятия, как смерть, не существует. Подтверждением этому мы считаем последние наставления усопшим во время погребальных ритуалов айнов. Мертвые не возвращаются назад призраками или вселяясь в одержимых духами – только естественным путем, снова превращаясь в младенцев. Более того, поскольку сама по себе смерть не может служить наказанием для айнов, самым суровым приговором за тяжкие преступления у них считается гибель под пытками.

Вторая важная идея состоит в представлении медведя божественным гостем, чье животное тело должно быть «разломано» (как они говорят), чтобы освободить гостя для возвращения к себе, в потусторонний мир. Многие съедобные растения, как и звери, на которых охотятся айны, считаются посетителями подобного рода, так что айны, убивая и съедая их, на самом деле не причиняют им вред, а оказывают услугу. Здесь прослеживается очевидная психологическая защита первобытного народа охотников и рыболовов, чье существование целиком зависит от непрерывной череды беспощадных убийств, от чувства вины и страха мести. Убитые звери и съеденные растения считаются добровольными жертвами, так что их освобожденные души должны откликнуться благодарностью, а не злостью за «разламывание и поедание» временных физических оболочек.

У айнов округа Кусиро (на юго-восточном побережье Хоккайдо) существует легенда, чье предназначение – объяснить, почему к медведю относятся с большим почитанием. В ней говорится о молодой женщине, которая каждый день ходила со своим малюткой в горы в поисках корешков лилии и других съедобных растений. Когда она набирала достаточно и шла к ручью промыть коренья, то снимала ребенка со спины и оставляла на берегу завернутым в ее одежду, а сама обнаженная входила в воду. В один из таких дней, зайдя в ручей, она запела красивую песню, а выбравшись на берег, не только не замолчала, но еще и затанцевала под собственное пение. Всецело поглощенная танцем и песней, она не замечала ничего вокруг, пока внезапно не услышала зловещий шум и, повернувшись, не увидела направляющегося к ней бога-медведя. В ужасе она убежала в чем была. Когда бог-медведь заметил брошенного у ручья малыша, он подумал: «Я подошел, плененный прекрасной песней, ступая тихо, чтобы не быть замеченным. Но увы! Ее музыка была так чудесна, что привела меня в восторг, и я нечаянно помешал».