Мифы Древнего Египта

Больше того, эти воззрения ученых жрецов обычно приобретали странные очертания. Только в редких примерах они философского содержания, по большей же части свидетельствуют, что жрецы точно так же были скованы традиционализмом, как и весь народ. Лучшей иллюстрацией является странный комментарий, содержащийся в семнадцатой главе Книги мертвых, который, похоже, считали шедевром теологической мысли. Иногда он кажется достаточно разумным, когда умерший говорит [676]: «Я великий бог, который стал самим собой», на что комментарий замечает: «Что это означает? Это вода» (в соответствии с другими рукописями, «первозданный водный хаос, отец богов»); еще одна интерпретация: «это бог-солнце». Мы можем, по крайней мере, следить за развитием мысли, когда слова «Я знаю вчера и завтра» истолковывают превратно: «Что это? Вчера есть Осирис, а завтра есть Ра», отделяя, таким образом, умершего бога-солнца от того, кто рождается каждый день. Затем, однако, мы находим текст, проясняющий: «Я Мин в его проявлении, мои два пера даны мне на голову». Эти простые слова комментаторы постарались истолковать более глубоко: «Мин есть Гор, который мстил за своего отца; его появления являются его рождением; его два пера на голове являются Исидой и Нефтидой, которые пришли и расположились на его голове, когда они были двумя птицами, в тот момент, когда его голова болела. Еще одна интерпретация: две змеи урея – это они перед его отцом. Еще одна интерпретация: его два глаза были перьями на его голове». Мы начинаем понимать, насколько трудно было для таких умов подняться над очень поверхностным символизмом, и нас не удивляет, что мудрость подобного рода вошла в оборот на несколько тысяч лет. Тем не менее здесь мы также видим постоянную тенденцию к синкретическому сравнению и идентификации божеств. Так мы читаем вновь в похожем [677]: «Душа Шу есть Хнум, душа бесконечного пространства (Геб) есть Шу (?), душа (первозданного) мрака есть ночь, душа Нуна есть Ра, что от Осириса есть Мендес, души Себеков крокодилы, душа каждого бога есть в змеях, которые от Апопа есть в (земле) Бека [678], что от Ра есть над всей землей». Здесь вновь мы отмечаем стремление, получившее распространение в Новом царстве, идентифицировать первозданный хаос (Нуна) с солнцем (Ра) и таким образом объяснить последнее, как «само себя породившее» и как сущность всего мира, в противоположность более ранним учениям. Мы точно так же наблюдаем, что «душа» или «сила» приблизительно тождественны смыслу «изображение» или «прообраз».

Более детализированным в своих синкретических размышлениях является документ, о котором сказано, что около 720 г. до н. э. нашли изъеденный червями и отчасти нечитаемый папирус, который затем вырезали на камне, как поразительный образец атавистической мысли [679]. Он отважно примиряет учение Мемфиса и Гелиополя. Пта, местное божество Мемфиса, был самым ранним из всех богов. Он существовал в восьми формах, самой древней из которых были Пта-Нун, как отец, и Пта-Нех-бет, как мать (!) Атума [680]. Когда этот бог-солнце Атум размножил оставшихся богов эннеады, эти божества были не только потомками Пта, но фактически были просто его изображениями. Другими словами, как объясняет наш текст, Пта, «Великий», есть сердце и язык эннеады, и мысль и речь (об их постоянных отношениях добавлены некоторые размышления) представляют деятельность каждого бога. Поэтому Пта является универсальной властью. Затем рассматривается «малая эннеада» Гелиополя. Гор и Тот – последний организатор настоящего пантеона – точно так же «пришли от Пта» и прямо и косвенно, и, таким образом, вся вселенная вышла из него и управляется им [681].

Такие пантеистические тенденции где-то еще применимы к Ра, к его параллелям, Амону-Ра и Осирису, «владыке всего сущего» [682], и пр., но особенно от XIX династии и далее, к божеству Мемфиса, Пта-Татенену (которого мы упоминали выше) и к его разновидности, Сокару-Осирису. Когда Пта называют «он, кто стоял на земле и головой прикасался к небу, он, чья верхняя половина есть небо и чья нижняя половина есть подземный мир» и т. д. [683] и когда Осириса-Сокара (= Пта) описывают не просто как бога-землю, который дает жизнь растениям и т. д. или как правителя подземного мира и в то же время изготовителя воздуха, но даже как обладателя солярными способностями [684], мы имеем развитие концепции божества как космической вселенной, которая не может не закончиться пантеистической верой в одного бога, хотя он представляет себя в сотне форм и имен. Ясное выражение этого учения найдено в позднем гимне [685], в котором высшего бога Амона-Ра трактуют как солнце и таким образом идентифицируют с такими солярными представлениями, как Мин, Атум, Хепри, Монту и Харшеф, возможно, даже с андрогенными комбинациями, вроде Шу-Тефнут и Мут-Хонсу и повторно с универсализированным Пта-Татенен-Сокаром. Соответственно