Мифы древнего Китая

Поэтому и сами духи, управляющие судьбой, были различны. Персонажи мифов часто смело выступали против могущества духов, например Сунь У-кун против яшмового императора Юйхуана, Пастух и Ткачиха против царицы-матери - ван-му. Суеверия же проповедовали бессилие человека перед духами и таким образом делали людей рабами духов, готовыми принести себя в жертву. Мифы всегда воодушевляли людей освободиться от рабства и стремиться к жизни, достойной человека. Суеверия, воспитывая в людях чувство рабской покорности, приукрашивали оковы рабства. В этом заключается причина того, почему мы, выступая против суеверий, восхваляем мифы». Таким образом, мифы - совсем не то, что суеверия. Однако в мифах в большей или меньшей степени имеются элементы суеверий, которые составляют их органическую часть, и их невозможно отделить от мифов. Например, в древних мифах немало удивительных преданий о рождении великих деятелей. Так, в «Книге песен» в стихотворении «Тёмная птица» говорится о том, что «небо послало тёмную птицу спуститься на землю и родить Шана». В сунской энциклопедии «Императорское обозрение годов Тайпин» - Тайпин юйлань в цз. 78 приведены из «Шихань шэньу» следующие слова: «Появились огромные следы на берегу Лэй-цзэ, а Хуа-сюй наступила на них и [после этого] родила Фу-си». Все эти предания содержат много элементов суеверий. Однако Фу-си и Шан Ци являлись в глазах древних людей истинными героями, и поэтому, несмотря на то что в преданиях, воспевающих героев, содержатся некоторые элементы суеверий, их следует рассматривать как мифы. Они отличаются от тех «мифов», которые создавались в последующие времена специально для того, чтобы воспеть чудесное происхождение императоров и князей. Эти два типа мифов следует отличать друг от друга. Кроме того, появление чертей и духов нельзя считать только влиянием суеверий. Необходимо обращать внимание на то, проповедуется ли с помощью образа того или иного духа покорность судьбе или же, напротив, он выступает против этого. Духи, таким образом, часто выражали ненависть древних к правителям. Мо-цзы в главе «Мингуйпянь» приводит рассказ о том, как Ду Бо превратился в духа отмщения и убил чжоуского Сюань-вана. Такие персонажи можно рассматривать как мифические. Следует очень осторожно проводить подобную тонкую работу по разграничению суеверий и мифов.

Мне хочется здесь также сказать несколько слов о различиях между мифами и легендами, между мифами и сказаниями о бессмертных.

Что такое миф и что такое легенда? Дать точное определение их очень трудно. Обычно мы не можем провести строгого разграничения между теми и другими, так как сами легенды возникают из мифов. Но в общем можно сказать, что мифы постепенно эволюционируют, главные персонажи в них очеловечиваются, а поступки их записываются в виде человеческих деяний - так создаётся легенда. То, о чём обычно повествует легенда, это или могучие герои древности, подобные стрелку И, поймавшему дикого кабана и перерубившему змею, или небесные влюблённые, подобные Ткачихе и Пастуху, которые раз в год встречаются на мосту из сорочьих хвостов, или же, наконец, истории о культурных героях, например о Пань-гу, о приручении шелкопряда и лошадей.

Легенды, формируясь в процессе развития цивилизации, постепенно отбрасывали всё необычайное, присущее мифам, и заимствовали то, что более или менее соответствовало реальному в представлении людей. Благодаря этому мы можем видеть, как чаяния народа приобретали характер реальности и как совершался переход людей от сравнительно низкого уровня культуры к более высокому этапу её развития. Что же касается различия между мифами и сказаниями о бессмертных, то этот вопрос мы можем выяснить на примере легенды о Пань-гу. Об этом герое Сюй Чжэн в «Исторических записях о трёх правителях и пяти императорах» говорит, что Пань-гу родился в хаосе, когда небо и земля напоминали куриное яйцо. Вдруг небо и земля отделились друг от друга: ян, светлое и чистое, стало небом, инь, тёмное и нечистое, стало землёй. После этого небо стало каждый день подниматься вверх на один чжан, а земля за день становилась толще на один чжан, и сам Пань-гу за день вырастал на чжан. Прошло восемнадцать тысяч лет, и небо поднялось высоко-высоко, а земля стала плотной и толстой. И сам Пань-гу стал высоким-высоким.

В этом рассказе, несмотря на наслоения фантазии, можно различить облик первобытной легенды, ещё не потерявшей характера прекрасного мифа. Однако, попав в сочинения даосов, он превратился в подлинную чепуху. Так, например, в «Записках о первых бессмертных» имеется запись, смысл которой таков.