Мифы Древней Греции

t. Тем временем Неоптолем чинил свои потрепанные корабли в Молоссии, но, узнав об изгнании Пелея, под видом пленного троянца отплыл на корабле в Иолк, помышляя убить сыновей Акаста и захватить город. Однако Пелей, не выдержав ожидания, нанял судно до Молоссии. Бури отнесли его к острову Икос, что у Эвбеи, где он умер и был погребен, лишившись тем самым бессмертия, обещанного ему Фетидой²⁰.

¹Аполлодор. III.12.6; Пиндар. Немейские оды V.13.

²Павсаний X.1.1 и II.29.7; Еврипид. Андромаха 687; Цец. Схолии к Ликофрону 175; Диодор Сицилийский IV.72.

³Аполлодор III.12.7; Павсаний II.29.7; Диодор Сицилийский. Цит. соч.

⁴Аполлодор. Цит. соч.; Гесиод. Цит. по: Страбон. IX.1.9; Стефан Византийский под словом Kychreios; Плутарх. Солон 9; Павсаний I.36.1.

⁵Аполлодор. Цит. соч.

⁶Там же III.13.1—2; Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Евстафий. Схолии к «Илиаде» Гомера II.648.

⁷Пиндар. Немейские оды V.26 и сл. и IV.59.

⁸Аполлодор III.13.3; Пиндар. Немейские оды IV.59 и сл.

⁹Аполлоний Родосский IV.790 и сл.; Пиндар. Истмийские оды VIII.41 и сл.

¹⁰Овидий. Метаморфозы XI.221 и сл.; Аполлодор III.13.5; Пиндар. Немейские оды IV.65; Павсаний V.18.1.

¹¹Схолии к Аполлонию Родосскому I.582; Геродот VII.191; Филострат. Диалог о героях XIX.1.

¹²Еврипид. Ифигения в Авлиде 703 и сл. и 1036 и сл.; Аполлоний Родосский IV.790; Катулл LXIV.305 и сл.

¹³Аполлодор III.13.5; Гомер. Илиада XVI.143 и сл.; XVIII.84; Киприя. Цит. по: Схолии к «Илиаде» Гомера XVI.140.

¹⁴Гигин. Мифы 92; Фульгенций III.7.

¹⁵Схолии к Аполлонию Родосскому IV.816.

¹⁶Антонин Либерал. Превращения 38.

¹⁷Гомер. Илиада XXIV.536; Пиндар. Немейские оды III.34; Аполлодор. III.13.7; Схолии к Аполлонию Родосскому I.224.

¹⁸Аполлодор III.13.6; Схолии к «Илиаде» Гомера XVI.37.

¹⁹Гомер. Илиада XVIII.434 и XVI.143 и сл. Еврипид. Троянки 1128, Андромаха 1253 и сл.

²⁰Диктис Критский VI.7—9; Стефан Византийский под словом Icos; Палатинская антология VII.2.9—10.

* * *

1. Миф об Эаке, Псамате («песчаный берег») и Фоке («тюлень») можно найти в фольклоре почти всех европейских стран. Обычно герой видит стаю тюленей, плывущих к безлюдному берегу во время полнолуния, затем звери выходят из своих шкур и оказываются молодыми женщинами. Он прячется за скалой и видит, как они танцуют обнаженными на песке, потом хватает одну из тюленьих шкур, приобретая, таким образом, власть над ее владелицей, которую он затем оставляет с ребенком. В конце концов между ними возникает ссора, она получает назад свою шкуру и уплывает. Танец пятидесяти нереид на свадьбе Фетиды и ее возвращение в море после рождения Ахилла, очевидно, являются фрагментами того же мифа, который, вероятно, возник на основе ритуального танца пятидесяти жриц-тюленей, отправляющих культ луны, который предварял выбор царя-жреца верховной жрицей. В нашем случае действие происходит на Эгине, но, если судить по тому факту, что Пелей и Фетида боролись около мыса Сепеиды, аналогичный обряд исполняли в Магнесии жрицы-каракатицы, причем каракатица часто фигурирует в критских произведениях искусства, в частности, на мере веса из царской сокровищницы в Кноссе, а также на мегалитических сооружениях Карнака и других мест в Бретани. У каракатицы восемь щупалец, а у священного анемона Пелиона восемь лепестков, поскольку восемь считалось числом плодородия в средиземноморском мифе. Пелей («грязный»)[130] могло быть не именем, а эпитетом царя-жреца после того, как его вымазывали сепией как сына Эндеиды («заманивающая в ловушку»), причем Эндеида — это синоним каракатицы.

2. Охота Акаста с последующим пиром и потерей Пелеем волшебного меча, вероятно, являются результатом неправильного прочтения сакрального изображения, запечатлевшего подготовку к коронации: коронация предполагала брак с наследницей племенного титула. При этом обычно изображался поединок с переодетыми в зверей мужчинами и вытаскивание царского меча из трещины в скале, которая у мифографа превращается в кучу навоза. Этот мотив встречается в мифах о Тесее (см. 95.e) и о короле Лионесса Артуре. Однако ясеневое копье, сделанное Хироном, срезавшим ясень на горе Пелион, является более древним символом власти, чем меч.

3. Превращения Фетиды указывают на сезонные явления богини, каждому из которых соответствовал определенный танец (см. 9.d и 32.b). Миртовые кусты, за которыми Пелей впервые увидел Фетиду, символизируют последний месяц правления его предшественника (см. 52.3 и 109.4) и поэтому являлись местом встречи, когда его собственное правление заканчивалось.

Этот миф, возможно, запечатлел договор-брак, на котором присутствовали двенадцать представителей племен или кланов, образующих союз в качестве свидетелей бракосочетания фтиотийского принца и фессалийской жрицы луны из Иолка.