Мифы Древней Греции

h. Это был родной остров Хриса, жреца Аполлона, где сейчас жил его внук, которого звали так же. Его мать Хрисеида предложила выдать беглецов Фоанту. И хотя многие утверждали, что Афина посетила Фоанта, собиравшего флот в погоню за беглецами, и так обольстила его, что тот даже согласился отпустить гречанок-рабынь Ифигении, его появление у Сминфия не обещало ничего хорошего. Хрис-старший, узнав, какие гости посетили его остров, открыл Хрису-младшему, что тот не является, как об этом твердит Хрисеида, сыном Аполлона и что настоящий его отец — Агамемнон, а это значит, что он — сводный брат Ореста и Ифигении. После этих слов Хрис и Орест плечом к плечу выступили против Фоанта, павшего от их рук, а Орест, захватив с собой статую, благополучно приплыл в родные Микены, где эринии наконец оставили его в покое⁸.

i. Правда, одни говорят, что буря отнесла Ореста на Родос, где, согласно оракулу Гелиоса, он установил статую богини на городской стене. Другие утверждают, что, поскольку Аполлон повелел ему привезти статую в Аттику, Афина посетила его на Сминфии и велела установить изваяние в пограничном городе Бравроне: оно должно находиться в храме Артемиды Таврополы и умилостивляться кровью из человеческого горла. Ифигению Афина назначила жрицей этого храма, ставшего ее прибежищем до конца дней. Кроме того, ей полагалось дарить одежды богатых женщин, умерших при родах. Согласно этому источнику, корабль Ореста в конце концов достиг Браврона, где Ифигения установила изваяние, а на время строительства храма отправилась с Орестом в Дельфы. В дельфийском святилище она встретила Электру и вернула ее в Афины, чтобы выдать замуж за Пилада⁹.

j. В Бравроне до сих пор еще показывают так называемую «настоящую» деревянную статую Артемиды Таврической. Кое-кто, правда, говорит, что это всего лишь копия, а оригинал захватил Ксеркс во время своего неудачного похода на Грецию и установил его в Сусах. После этого, добавляют они, сирийский царь Селевк подарил статую лаодикейцам, которые поклоняются ей по сей день. Есть и такие, кто считает, что Ксеркс тут ни при чем, а просто сам Орест, возвращаясь домой из Херсонеса Таврического, попал в бурю, которая отнесла его к местности, называемой сейчас Селевкия, где он и оставил изваяние, и что местные жители в честь Ореста переименовали гору Мелантий, где безумие окончательно его оставило, в гору Аманон, что значит «небезумный». Но лидийцы, у которых есть святилище Артемиды Анаитиды, также претендуют на обладание статуей. На том же настаивают и жители каппадокийской Команы. Такое название город получил в связи с обычаем в знак траура распускать волосы (comai), который ввел здесь Орест, когда утвердил в Каппадокии культ Артемиды Таврополы¹⁰.

k. Есть и такие, кто говорит, что Орест спрятал статую в вязанке прутьев и отвез ее в италийскую Арицию, где умер и был погребен, а его останки позднее перенесли в Рим. В дальнейшем из Ариции статую отправили в Спарту потому, что спартанские обряды раздражали римлян своей жестокостью. Статуя была установлена в святилище Артемиды Ортии¹¹.

l. Однако спартанцы утверждают, что статуя принадлежала им задолго до основания Рима и что Орест принес ее с собой, когда стал их царем. Она была спрятана в зарослях ивы, и спустя несколько столетий уже никто не знал, где она находится. Но однажды Астрабак и Алопек, два принца, принадлежащие местному царскому дому, забрели в эти заросли и потеряли рассудок при виде этого мрачного деревянного кумира, который стоял, поддерживаемый сплетенными ветками. Отсюда и произошло его название: Ортия и Лигодесма[209].

m. Стоило только статуе появиться в Спарте, как между соперничавшими поклонниками Артемиды, приносившими вместе жертвы на ее алтарь, возникла ужасная ссора: многие были убиты, а оставшиеся в живых спустя некоторое время умерли от чумы. Тогда оракул посоветовал спартанцам умилостивить кумира, окропив алтарь человеческой кровью. Жребий назвал жертву, которая и была принесена богине. Этот обряд исполнялся потом ежегодно до тех пор, пока царь Ликург, ненавидевший человеческие жертвы, не запретил его, повелев вместо этого сечь юношей на алтаре до тех пор, пока от алтаря не пойдет запах крови¹². Раз в год между спартанскими мальчиками велось соревнование: кто больше выдержит ударов. Жрица Артемиды стояла рядом с кумиром в руках, который, хотя и был небольшим и легким, приобрел такое пристрастие к крови со времен принесения ему человеческих жертв таврами, что даже сейчас, если кто-либо из поровших жалел мальчиков благородного происхождения или отличавшихся особой красотой, кумир наливался тяжестью и с трудом удерживавшая его жрица кричала: «Бейте сильней, а не то я его не удержу!»¹³

n. Вряд ли следует верить рассказу о том, что Елена и Менелай отправились на поиски Ореста и, появившись среди тавров сразу после бегства Ореста, были принесены в жертву богине Ифигенией.

¹Аполлодор. Эпитома VI.26; Еврипид. Ифигения в Тавриде 77 и 970 и сл.; Гигин. Мифы 120.

²Еврипид. Там же 32; Аполлодор. Там же VI.26.