Мифы Греции и Рима

Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы,
Руку пожала ему и такие слова говорила:
«Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! Ни сына
Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро
Буду вдовой я, несчастная! Скоро тебя аргивяне,
Вместе напавши, убьют! А тобою покинутой, Гектор,
Лучше мне в землю сойти; никакой мне не будет отрады,
Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой —
Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной!
.
Гектор, ты все мне теперь – и отец, и любезная матерь,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою».
Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:
«Все и меня то, супруга, не меньше тревожит, но страшный
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя!»

Гомер

После этого он протянул руки к младенцу, но тот отпрянул, испугавшись сверкающего шлема и качающихся на нем перьев. Только после того, как Гектор снял шлем, сын пошел к нему на руки. После страстной молитвы о благополучии своего наследника Гектор отдал сына Андромахе и, обняв ее напоследок, прыгнул в колесницу и умчался.

Добрая! Сердце себе не круши неумеренной скорбью.
Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;
Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный
Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится.
Шествуй, любезная, в дом, озаботься своими делами;
Тканием, пряжей займися, приказывай женам домашним
Дело свое исправлять; а война – мужей озаботит
Всех, наиболе ж меня, в Илионе священном рожденных.

Гомер

Парис, устыдившись своего бегства, вскоре присоединился к брату на поле боя, и вместе они совершили много подвигов. Тут пришло время Юпитеру выполнить обещание, данное Фетиде, и мало-помалу греки стали отступать. Троянцы, воодушевленные своими успехами и вдохновленные примером Гектора, сражались как львы и сумели, наконец, отбросить врагов к их окопам.

Смерть и неудачи следовали по стопам греков, оттесняемые дюйм за дюймом от стен Трои, они приближались к тому месту, где стояли их суда. Как они жалели теперь, что с ними не было Ахилла, одно присутствие которого в былые времена наполняло сердца врагов ужасом! Но герой, хотя ему и вернули Брисеиду, был глух к мольбам о помощи и безучастно смотрел на неудачи своих соотечественников. А троянцы между тем стали уже поджигать корабли.

Греки упали духом и, несмотря на отчаянное сопротивление, решили, что боги от них отвернулись. Тогда они бросились бежать на берег, преследуемые троянцами, которые громко кричали от радости.

Тогда Патрокл, сын Менетия, одного из спутников Ясона, и лучший друг Ахилла, бросился к нему, чтобы рассказать о поражении своих товарищей и уговорить его еще раз спасти их от неминуемой смерти. Но Ахилл, призвав на помощь всю свою гордость, отказался помочь грекам. Тогда Патрокл вспомнил, что один только вид доспехов Ахилла способен остановить врага и дать грекам время прийти в себя, и попросил разрешения надеть их и повести мирмидонян, солдат Ахилла, в бой.