Мифы и факты русской истории

Пётр заимствовал технологии и знания из протестантских стран — Англии, Голландии, Дании, Пруссии, Швеции. Он также посылал молодежь учиться в католические Францию и Венецию, но не в Речь Посполитую. Полонизация верхних слоев российского общества сменилась германизацией — сам Пётр знал немецкий и голландский. При нём в русский язык проникло более трех тысяч немецких слов, связанных с военным и морским делом, техникой, ремеслом и административным управлением. В 1716 г. вышел указ Петра об обязательном обучении чиновников немецкому языку. Западнорусское культурное влияние всё же сохранилось и даже усилилось в области богословия и обучения семинаристов. Пётр предпочитал образованное украинское духовенство московскому, но речь не могла идти о проникновении католицизма: церковь стала частью государственного аппарата и беспрекословно выполняла указания царя. Иезуиты были изгнаны из Москвы ещё в начале правления Петра I (1689).

Культурные реформы Петра I. Реформы Петра, восхваляемые в XVIII в. и начале XIX в., в дальнейшем подверглись критике, продолжающейся по сей день. Немалая её часть относится к вестернизации. Её считают неудачной по следующим причинам: 1) было прервано развитие уникальной цивилизации и культуры; 2) формы западной жизни мало подходят географии и климату России и характеру русского народа; 3) произошел раскол русского народа на два субэтноса — дворян и простонародье, различающиеся по культуре, самосознанию и даже по языку, что в конечном итоге привело к гибели династии Романовых и большевистской революции. В подобной критике есть доля истины, но ещё больше преувеличений. Пётр не погубил русскую цивилизацию: такой задачи он не ставил, да и не смог бы осуществить. Русская цивилизация, как самостоятельная ветвь православной византийской цивилизации, развивалась на протяжении всей русской истории. О ней писали не только отечественные авторы, но западные историки, занимавшиеся мировыми цивилизациями, — О. Шпенглер, А. Тойнби, Ф. Бегби, Р. Коулборн, Т. Риха, С. Хантингтон.

Другое дело, что Пётр нанес удар по самобытной русской культуре, в первую очередь по оригинальной архитектуре XVII в. Вместо нарядных церквей и зданий в стиле «московского барокко», не имевших аналогов в мире, появились простые постройки «петровского барокко», следовавшие шведским, немецким и голландским образцам. Остановилось развитие деревянного зодчества, достигшего вершин в церквах Кижского погоста (XVIII в.). Были прерваны византийско-русские традиции иконописи: в новых иконах образы пишутся по принципу «живоподобия». Старая культура стала восприниматься как нечто отсталое, предназначенное для низших слоев общества. Время, однако, показало, что удар, нанесённый Петром (и перешедшим на его сторону дворянством) по старой русской культуре, не был смертельным — слишком ёмкой оказалась сила русской цивилизации. Уже во второй трети XIX в. в искусстве и быте стали модны допетровские черты, а на рубеже XIX—XX вв. на основании синтеза старомосковских традиций и европейского модерна произошел культурный взрыв, давший миру «неорусский стиль» в живописи и архитектуре и балетные постановки С.П. Дягилева по мотивам русских сказок.

Карамзин и вслед за ним славянофилы обвинили Петра в чрезмерности вестернизации, т.е. в том, что ему следовало заимствовать из Европы науки, технологии и образование, но сохранить старомосковские обычаи и уклад жизни. На самом деле Пётр провёл неполную вестернизацию России, ограничившись приданием европейского облика дворянству, чиновникам и зажиточным горожанам. При этом он не требовал, чтобы они думали и вели себя как европейцы (за исключением государевых предписаний). Гибрид получился не слишком удачным — XVIII в. знаменит доселе невиданным измывательством помещиков над крепостными и мздоимством чиновников, далеко превзошедших подьячих Московской Руси. Люди, по-европейски образованные и знакомые с идеями гуманизма, стали заметны в российском обществе лишь в конце XVIII в. По-настоящему русская европейская культура сложилась в XIX столетии.