Читаем Мифы и факты русской истории полностью

Царь уходить не согласился. Гермоген предал анафеме гроба Болотникова и всех, кто «помогали второму ложному Дмитрию». 21 мая 1607 г. царь Василий лично выступил в поход против Болотникова. Удача сопутствовала ему: Болотников был дважды разбит и заперся в Туле. С ним были «царевич» Пётр, князья Шаховской и Телятевский и 20 тыс. войска. Началась четырехмесячная осада каменной крепости, поначалу грозившая превратиться в поражение. Помог умелец — сын боярский из Мурома. Он предложил царю затопить Тулу и ручался в успехе своей жизнью. Стали строить плотину на реке Упе ниже города. Постепенно вода поднялась и затопила улицы Тулы, так что жители ездили из дома в дом на лодках. Начался голод, и осажденные сотнями стали перебегать в царский лагерь. Шуйский принимал их милостиво.

Наконец, тульские сидельцы известили Шуйского, что сдадутся, если даст царское слово сохранить им жизнь и позволит уйти «куда похотят», в противном случае обещали сражаться до конца и скорее съесть друг друга от голода, чем сдаться. Шуйский, зная о появлении второго «Дмитрия», занявшего Брянск и Козельск, свое царское слово дал. 10 октября 1607 г. Тула сдалась. Из вождей восстания в цепи заковали лишь «царевича» Петра. Болотников подъехал к царскому шатру в полном вооружении, сошел с коня, положил обнаженную саблю себе на шею. Рослый дюжий молодец и маленький тучный старик глянули друг на друга. Злодей пал ниц и сказал: «Я был верен своей присяге, которую дал в Польше тому, кто называл себя Дмитрием. Дмитрий это или нет, я не могу знать, ибо никогда прежде его не видел. Я ему служил верою, а он меня покинул, и теперь я здесь в твоей воле и власти. Захочешь меня убить — вот моя собственная сабля для этого готова; захочешь, напротив, помиловать по своему обещанию и крестоцелованию — я буду верно тебе служить».

Слово свое царь открыто нарушить не решился. Расправился лишь с «вором Петрушкой», на допросе назвавшимся Илейкой Коровиным из Мурома. Илейку повесили в Москве, близ Данилова монастыря. Болотникова в феврале отвезли в Каргополь, через полгода ослепили, а потом утопили. Князя Шаховского сослали в скит на Кубенское озеро, а князя Телятевского — самого знатного, вообще не лишили ни свободы, ни боярства. Василий имел основания торжествовать. Ему удалось победить опаснейшего врага, мятежные города один за другим изъявляли покорность; второй Дмитрий отступил к литовской границе. Спало страшное напряжение, в котором два с половиной года пребывал Шуйский. Настало время пожинать плоды, к чему Василий и приступил. 17 января 1608 г. 56-летний царь впервые в жизни женился. Избранницей была юная княжна Екатерина Буйносова-Ростовская. После венчания она получила имя Мария. Царь был влюблен, счастлив и предавался радостям медового месяца. По словам летописца, радости эти имели последствия бедственные: «Василий, алчный к наслаждениям любви, столь долго ему неизвестным... начал слабеть в государственной и ратной деятельности, среди опасностей засыпать духом и своим небрежением охладил ревность лучших советников Думы, воинов и воевод».

Обвинения вряд ли заслуженные — Шуйский отнюдь не размягчился. Как отмечает Масса, свадьба царя сопровождалась «водяными казнями» пленных повстанцев: «Свадьба... была ознаменована... скорбями людей, которых... каждый день топили в Москве. Эта водяная казнь... совершалась в Москве уже два года кряду, и все ещё не было конца». Царство Василия шло под откос не из-за старческих утех, а от слабости армии, уступавшей войску самозванца. Дворянская конница не выдерживала ударов крылатых гусар с шестиметровыми копьями и уступала в проворстве казакам самозванца. Немцы наёмники уехали, а те, кто остались, были ненадежны. Главное же, Василий доверял войско только бездарным и трусливым братьям — Дмитрию и Ивану. Всё же ему пришлось, после разгрома Дмитрия под Волховом, послать Скопина в Новгород за шведской подмогой. В июле 1608 г. самозванец заложил лагерь в Тушине. Началась осада Москвы, длившаяся полтора года.

Положение Шуйского было незавидное. В 12 верстах от Кремля, в Тушине, сидел Вор. Города и земли одни за другими признавали самозванца. Многие бояре и дворяне подались в «перелеты» — ездили из Москвы в Тушино и обратно, присягали то Вору, то Шуйскому и получали от них пожалованья. Картшгу запечатлел Палицын: «Царем же играху, яко детищем, и всяк вышше меры своея жалованья хотяше». Целуют царю крест, потом бегут в Тушино и «тамо крест же Господень целовавше и жалование у врага Божиа вземше», возвращаются в Москву и снова «у царя Василиа болши прежняго почесть, и имениа, и дары восприимаху». Перелетали по «пять крат и десять». В народе крепло мнение, что «земля» успокоится лишь со сменой царя. После позорного разгрома армии Ивана Шуйского в сентябре 1608 г. Дума поставила Василию условие — добиться вывода литовских людей из России до 1 октября. Если царь ничего сделать не сможет, он должен «оставить государство».

Перейти на страницу:

Все книги серии От Руси к империи

Забытые битвы империи
Забытые битвы империи

Вторгшиеся в Россию наполеоновские войска ждал неприятный сюрприз — на берегах полноводной Березины, где еще недавно располагался лишь небольшой городок, возвышалась грозная твердыня. «Ни одна крепость не была России столь полезной, как Бобруйск в 1812 году», — писал об ее обороне первый официальный историк Отечественной войны В.Н. Михайловский-Данилевский.В 1854 году на самых дальних западных островах Российской империи принял неравный бой гарнизон недостроенной крепости Бомарзунд. Русские солдаты и финские стрелки 10 дней сражались против десятикратно превосходящих сил противника, поддержанного мощным флотом. Они до конца выполнили свой долг перед Государем и Отечеством.В 1904 году русская крепость Порт-Артур 11 месяцев выдерживала осаду превосходящих сил японской армии и флота. В советское время много говорили о трусости, измене и бездарности руководителей, но за весь XX век не было случаев более длительной обороны крепости.В нашей стране почти нет памятников героям Бобруйска, Бомарзунда и Порт-Артура. Может быть, потому, что наши современники ничего не знают об этих забытых битвах империи? Пришло время вспомнить и о них.

Александр Азизович Музафаров

Военная история / История / Образование и наука
Мифы и факты русской истории
Мифы и факты русской истории

Р' книге рассмотрена мифология истории Р усского государства в XVII — начале XVIII века. Представлены «биографии» исторических мифов, начиная РѕС' обстоятельств «рождения» и вплоть до «жизни» в наши дни, РёС… роли в Р±РѕСЂСЊР±е идей в современной Р оссии. Три главы посвящены Смутному времени — первой информационной РІРѕР№не, едва не погубившей Р оссию. Даны портреты главных участников Смуты и рассмотрена сложившаяся вокруг РЅРёС… мифология. Р' последующих главах обсуждаются мифы и факты о первых Романовых и Петре I. Согласно РѕРґРЅРѕР№ группе мифов, Московское государство РІСЃС' более отставало РѕС' Европы и было обречено стать колонией, если Р±С‹ не Пётр, железной СЂСѓРєРѕР№ вытащивший страну из азиатчины и преобразовавший её в империю. Р' РґСЂСѓРіРёС… мифах восхваляется допетровская Р усь, где царь, Православная церковь и народ процветали в симфонии, основанной на соборности. Пётр сломал естественный С…од развития Р оссии и расколол общество, что в конечном итоге привело к революции. На самом деле, РѕР±е РіСЂСѓРїРїС‹ мифов страдают односторонностью. Р

Кирилл Юрьевич Резников

Публицистика

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное