Мифы и легенды

Край Земли. Гребни волн у подножия скал.
Докричаться с мольбою – пустая затея.
Никогда и никто здесь ещё не бывал.
Слуги Зевса сюда привели Прометея.
      Слуги Зевса по имени Сила и Власть,
      Их тела словно высечены из гранита,
      Душам чужды любые волненья и страсть,
      Состраданью и жалости сердце закрыто.
А за ними – поникший главою Гефест.
Предстоит ему выполнить страшное дело,
Он скорбит, всей душой подавляя протест:
Зевс карает жестоко, не зная предела.
      Прометей – друг Гефеста, но Зевс дал приказ
      Приковать его цепью к скале отдалённой,
      И искусство своё проклинает сейчас
      Мастер, участью друга в душе потрясённый.
Молот бьёт по цепям, громом грохот звучит,
Сотрясаются скалы от тяжких ударов.
Но ещё остриём грудь пронзить предстоит,
Чтоб надёжней была бы исполнена кара.
      «О, мой друг Прометей! Как же сердце болит!
      И в глазах моих словно тумана завеса…»
    «Что ж ты медлишь? – так Сила Гефесту кричит. —
      Всё скорбишь о враге всемогущего Зевса?»
Вот уже всё закончено. Сила изрёк:
«Ну, теперь можешь быть сколько хочешь надменным.
Все дары, что для смертных людей приберёг,
Не помогут тебе в этом крае забвенном».
   Но в ответ ему гордо молчит Прометей.
   Слуги Зевса ушли, и Гефест с ними вместе.
   И теперь только море шумит всё сильней,
   Ветер воет с тоской в этом проклятом месте.
Он один, Прометей. И тогда тяжкий стон
Из пронзённой груди вдруг исторгся бурливо.
Морю, Солнцу, Земле горько сетовал он
На все муки, что должен сносить терпеливо:
   «Буду я их терпеть ещё много веков,
   Как найти мне конец предстоящим страданьям?
   И за что же? За то, что дары от богов
   Я пожертвовал смертным для их выживанья!
За свою доброту обречён я страдать
Тяжело, неизбежно и невыносимо.
Горе, горе мне! Мук этих не избежать,
И века их продления необозримы!»
    Так взывал к состраданью опальный титан.
    И как будто вдали всколыхнулось вдруг что-то:
    Это с вестью отправил седой Океан
    Своих лёгких гонцов из прохладного грота.
Вот домчалась, пока её вихрь не настиг,
По Зефиру, на лёгком его дуновеньи,
Колесница с океанидами вмиг
До скалы Прометея от отчих владений.
    Этим океанидам он был не чужим,
    Их отец, Океан, был отцу его братом.
    Слыша молот Гефеста, встревожились им,
    Прозвучал он зовущим тревожным набатом.
И при виде таких прометеевых мук
Слёзы заволокли их прекрасные очи,
А проклятья богам вызывали испуг
И стремленье домой с приближением ночи.
     На вопрос: «Почему его бог наказал?» —
     Рассказал Прометей, как в борьбе неустанной
     С его помощью Зевс победителем стал,
     Но всегда ненавидел могучих титанов.
А несчастных, ещё неразумных людей
Зевс хотел погубить, кинув в царство Аида,
Но священный огонь им принёс Прометей,
Вопреки предреканиям вещей Фемиды.
     Страх расплаты отважного не удержал
     От вручения людям бесценного дара.
     Зевс божественным гневом к нему воспылал
     И назначил свою беспощадную кару.
Девы с трепетом слушали этот рассказ.
На своей колеснице, цветами увитой,
Прибыл сам Океан, побеждавший не раз,
Уповая на мудрое слово защиты.
     Он готов был тотчас на Олимп поспешить,
     Чтобы Зевса молить о прощеньи титана,
     Гнев, возможно, рискуя к себе возбудить
     Повторением просьбы своей неустанным.
Но напрасен его уговоров поток,
Прометей отвергает слова Океана:
«Не проси за меня. Зевс упрям и жесток.
Я уверен, твои не исполнятся планы.
     Безотрадная участь судьбой мне дана,
     Избежать этих зол не поможет и чудо,
     Всё, что выпало мне, исчерпаю до дна,
     Ты же, друг, поспеши удалиться отсюда».
Океан ему грустно на это изрёк:
«Ты меня заставляешь вернуться обратно,
Не приняв мой совет, преподав мне урок,
Что с тобой я увиделся безрезультатно».
     С болью в сердце старик в колеснице умчал.
    Продолжал Прометей, что не только лишь пламя
     Из Гефестова горна он тайно достал —
     Много людям он отдал своими руками.
Обучил их наукам, искусству, письму,
Познакомил с металлами, их обработкой,
Усмирить же быка, предназначив ему
Все поля обрабатывать, было находкой.
     Под его руководством крепчал род людской,
     Приручил он коня, чтобы вёз колесницу,
     И на первый корабль ставя парус льняной,
     Любовался, как быстро по морю он мчится.
Но когда человек новых знаний достиг,
Громовержцу всё это пришлось не по нраву.
Как пресечь самовольство – вопрос не возник,
Зевс всегда прибегал к безусловному праву.
     Но не вечно страдать будет в муках титан,
     И могуществу Зевса придёт окончанье.
     Прометей наделён величайшей из тайн,
     И ничто не исторгнет из уст это знанье.
Вот подходит к концу Прометеев рассказ,
С изумлением океаниды внимают,
Силой духа его восхищаясь не раз,
Свои крылья на раны его простирают.
     До глубин существа потрясает их рок,
     И трепещут они пред великою тайной:
     Чтобы всё предсказанье исполнилось в срок,
     Зевс не должен об этом услышать случайно.
Вдруг стон скорби и боли до них долетел,
Вот всё ближе и громче, скалы достигая.
Это овод огромный за Ио летел,
Своё острое жало ей в тело вонзая.
      Много Гера от Зевса терпела обид.
      Превратил он прекрасную Ио в корову,
      Чтобы скрыть от жены. А жена говорит:
      «Белоснежный подарок принять я готова».
Зевс не смог отказать. И корову стеречь
Поручила стоокому Аргусу Гера.
Чтобы Ио тайком из неволи извлечь,
Зевс предпринял решительно крайние меры.
      Вызвав сына Гермеса, ему он велел
      Заточённую Ио вернуть на свободу.
      В усыплении Аргуса сын преуспел,
      Его меч всё привёл к роковому исходу.
Но помиловать Ио – то Гере невмочь,
Был чудовищный овод ей послан вдогонку,
Гнал он Ио по странам, кусал день и ночь,
Жалил, мучил несчастную ту коровёнку.
      Без покоя, без отдыха, пищи и сна
      В самых разных земных уголках побывала,
      Всюду оводом страшным гонима она,
      Раскалённым железом жжёт острое жало.
Наконец Крайний Север пред нею предстал.
Ио видит вблизи, от мучений слабея,
Тот утёс среди грозного моря и скал,
На котором Гефест приковал Прометея.
      Перед вещим титаном взмолилась она,
      Истомившись в скитаниях, громко стеная:
      «Сколько тяжких мучений пройти я должна,
      Где покой обрету, о страстях забывая?»
«О, поверь мне, – звучит Прометея ответ, —
Лучше было б не знать, что тебя ожидает.
Много стран ты пройдёшь, много вынесешь бед,
От которых надежда, увы, исчезает.
      Через скифские горы дороги пройдут,
      Через снежный Кавказ и страну амазонок,
      И к проливу Босфор – так его назовут
      В честь тебя, переплывшей его в ходе гонок.
Долго будешь по Азии в страхе блуждать,
Опасайся там встретить горгон или грифов,
Гор Библинских достигнешь, а с них низвергать
Будет девственный Нил воды сказок и мифов.
      В той стране, орошает которую Нил,
      Ты найдёшь наконец и покой, и забвенье.
      Зевс вернёт прежний облик и даст много сил,
      Там отметишь и сына Эпафа рожденье.
Засияет твой сын над Египтом звездой
И положит начало тому поколенью,
Из которого выйдет отважный герой,
Что оковы мои разобьёт без сомненья.
      О пути твоём трудном поведала мне
      Моя мать, прорицательница Фемида.
      Так смирись же с грядущим, надейся вполне
      На судьбу под божественной правой эгидой».
Громко Ио вскричала: «О, горе моё!
Рок безжалостный дал мне так много страданий!
Сердце стонет в груди, разрывая её,
Я безумья полна от ужасных терзаний!»
      Снова бога речного несчастная дочь,
      Понеслась Ио дальше. Страдания были
      Так сильны, что терпеть их ей стало невмочь.
      Скрылась Ио из глаз в сером облаке пыли.
Молчаливым сочувствием полон титан,
Но по лику его гнева тень пробежала,
И воскликнул он: «О всемогущий тиран,
Сколько зла ты свершил – но ещё тебе мало!
     Ты сегодня велик, полон сил и могуч,
     На Олимпе сидишь, громы-молнии мечешь,
     На бескрайнее царство глядишь из-за туч,