Мифы и легенды австралийских аборигенов

Как только на востоке над горами взошло солнце, я уселся на дереве, выпрямил спину, расправил крылья, выпятил грудь и, приподняв голову, со всей любовью, стучавшей в моем сердце, преданно запел ей: «Я хочу создать семью». Затем я умолк и некоторое время прислушивался, не прозвучит ли ее ответ. Я подумал – может быть, она спит, но этого не могло быть, ни один оливковый тирани не спит в это время. Потом мне пришла другая ужасная мысль – может быть, я опоздал и какой-нибудь молодой тирани уже попросил ее руки и увел ее за собой. И все же мне казалось, что такого не может быть, когда вспоминал выражение ее лица в тот незабываемый день, когда она прилетела к моему дому, а я благополучно доставил ее назад к родителям и родственникам. Тогда ее взгляд говорил сам за себя. Я заглянул в окошко ее души и понял, что она любит меня. Как же она могла забыть меня и принять другого, которого не любит? Я знал, что такого не может быть, и поэтому снова поднял голову и со всей любовью запел: «Я намерен создать семью».

Как только я произнес последние слова своей песни, в воздухе послышался нежный голосок моей прелестной птички, повторяющей слова моей песни. Встреча с ней меня глубоко потрясла. Меня переполнили радость и восхищение, и я запел: «Давай улетим. Моя грудь готова разорваться от радости и любви к тебе, подобно кустам, которые взрываются сладко пахнущими цветами». В ответ она повторяла слова моей песни. И не успела она допеть последний стих, как я подлетел к ней. Она слышала шелест моих крыльев и скромно сидела, поджидая меня. Я присел рядом с ней, мы выпятили грудки, посмотрели вверх на небеса и вместе запели песню, восхваляющую Богиню Солнце, Мать Всех Живых Существ, которая одарила нас жизнью и пропитанием и ниспослала всем живым существам величайший из всех даров – взаимную тягу к родственной душе, стремление принадлежать друг другу и иметь детей от подобного себе.

Затем некоторое время мы сидели молча, обмениваясь чувствами и эмоциями на языке, который не может выразить ни песня, ни речь, ни какое-либо другое средство общения. Так мы сидели до тех пор, пока солнце не прошло половину своего пути на восточном небосклоне, а когда мы очнулись от наших любовных мечтаний, мы увидели мать и отца моей прелестной птички, которые наблюдали за нами, сидя на другом дереве. Мы расправили крылья, подлетели к отцу и матери моей прелестницы, распрощались с ними и отправились на север, в страну пыльных бурь и изнуряющей жары. Перед этим я сказал родителям жены, что, когда они состарятся и пожелают увидеться со своей дочерью, они могут прилететь в мой дом. Мы с женой жили очень счастливо, у нас получилась большая семья, а наши дети разлетелись в разные части этой страны».

Когда оливковый тирани закончил свою историю, они расстались. Разум остался один и стал обдумывать все, сказанное ему. Никогда раньше великий Разум не чувствовал себя так одиноко. Эта история маленького тирани тронула в его душе струну, звучание которой вызвало желание найти спутника жизни. Ему не хотелось выбирать одну из форм среди всего множества, населявших Землю, потому что, когда он жил в кенгуру, вомбате, эму и других, они оставались глухи к его пожеланиям и советам. Поэтому он решил, перед тем как что-нибудь предпринять, посоветоваться с трясогузкой Вилли, который мог бы ему помочь. Разум все же надеялся, что среди множества особей он сумеет найти одну, которая могла бы стать ему преданной спутницей.

И тогда Разум отправился на поиски. Когда он нашел трясогузку Вилли, он сказал: «Я услышал прекрасную историю о жизни оливкового тирани. Эти птицы не берут в супруги никого из другого вида. Можешь ли ты рассказать мне о каком-либо браке, в котором объединяются двое из различных видов?» – «О да, – ответил трясогузка Вилли, – это орел, ворон, кенгуру и эму. Все они создали семьи вне их собственного вида».

Вот история орла и ворона.

ОРЕЛ И ВОРОН

Однажды вождь вороньего племени решил предложить свою дочь в жены единственному сыну вождя племени орлов. Семьи лебедей, пеликанов и какаду возражали против такой свадьбы, но двое вождей проявили упрямство и настояли сделать по-своему. Другие птичьи племена побоялись возражать, поскольку семья орлов была очень могущественной, а семью воронов все боялись даже больше, чем семью орлов, из-за их разума и хитрости. Дочери вороньего племени были очень красивыми, а молодые орлы благопристойны, и все они жаждали соединиться семейными узами. Эти создания были наполовину людьми и наполовину птицами, потому что в них присутствовал Разум. Они оставались такими определенное время, пока все не рухнуло из-за смешанных браков. Богиня Солнце повелела, что после смерти они не получат забвения, а вернутся в первое состояние своего бытия.