Мифы и легенды Греции и Рима

Глаза Ореста были по-прежнему устремлены на не видимый больше никем ужас. И вдруг он закричал:

– Смотрите! Смотрите! Там какие-то женщины. В черном, все в черном… И длинные волосы, как змеи!

Его терпеливо уговаривали, что нигде нет никаких женщин в черном.

– Это – только плод твоего воображения! – говорили ему. – Не бойся!

– А вы их не видите? – кричал Орест. – Это – не плод моего воображения. Я, я вижу их. Их наслала моя мать. Они кружатся вокруг меня… Из их глаз сочится кровь. О, пустите меня…

В конце концов он убежал, преследуемый своими невидимыми спутницами.

В свою страну Орест вернется только через много лет. Он видел многие страны, и везде его преследовали одни и те же ужасные образы. Он изнемог от страданий, но ведь утрата всего, что ценит человек, это – тоже выигрыш… «Страдания выучили меня», – говаривал он. Орест стал понимать, что нет преступления, которое нельзя было бы искупить, что даже он, запятнавший себя убийством матери, может быть очищен от скверны. По указанию Аполлона он отправляется в Афины, чтобы предстать перед судом богини – покровительницы города. Формально он пришел просить о помощи; тем не менее в его сердце царила полная уверенность в себе. Тем, кто искренне желает очистить себя, отказа не бывает, и с людьми, прожившими в одиноких странствиях и душевных терзаниях, черное пятно его вины становилось все слабее и слабее. Он надеялся, что теперь оно уже исчезло насовсем. «Я могу разговаривать с Афиной чистыми устами», – сказал он себе.

Богиня прислушалась к мольбе Ореста. На его стороне выступил сам Аполлон.

– Это я в ответе за то, что сделал Орест, – заявил он. – Он совершил убийство по моему повелению.

Напротив Ореста снова появились ужасающие лики его преследовательниц Эриний, но Орест с прохладцей отнесся к их требованиям о возмездии.

– Я, а не Аполлон несу ответственность за убийство моей матери, – гордо объявил он, – но теперь я очищен от моей вины!

Такие слова не произносил еще ни один человек из дома Атрея. Убийцы, происходящие из этого рода, никогда не испытывали страданий от своей вины и никогда не пытались очиститься от преступления. Афина склонилась к мольбам Ореста и уговорила сделать то же и богинь-мстительниц. Так был установлен новый закон – закон милости и сострадания, согласно которому сами грозные богини должны были изменить свою природу. Из Эриний они превратились в благомыслениц, Эвменид, защитниц просителей и молящих. Они простили Ореста, и, когда были произнесены слова прощения, дух зла, так долго терзавший дом Атрея, был отогнан. В результате суда Афины Орест стал свободным человеком. Непреодолимые ранее темные силы прошлого уже никогда не склонят на сторону зла ни его, ни кого-либо из его потомков. Проклятие дома Атридов перестало действовать.

Ифигения в Тавриде

Этот миф я целиком заимствовала из двух трагедий Еврипида, поэта-трагика V в. до н. э. Ни один другой автор не излагает его так полно. Счастливое завершение этой истории обеспечивается появлением божества^{52}, приемом, общеизвестным в те времена, но Еврипид, правда, единственный из трех великих афинских поэтов-трагиков, кто его применяет. Согласно современным представлениям, его использование следует рассматривать как слабость; и в данном случае он был бы совершенно не нужен, поскольку тот же самый финал мог бы быть достигнут, если бы автор не ввел эпизод с противным ветром. С этой точки зрения появление Афины только осложняет построение сюжета. Возможно, причина этого прегрешения со стороны одного из величайших поэтов, которых знал мир, состоит в том, что афиняне, очень страдавшие в это время от войны со Спартой, жаждали чудес, и Еврипиду захотелось пойти им навстречу.