Мифы и легенды Китая

Одна из девушек обратилась к нему: «Когда-то, сопровождая властительницу Линьчжи, я проходила мимо буддийского храма Великого прозрения и в индийском монастыре увидела, как в правом приделе пляшут по-ломынь. Я с подругами сидела на каменной скамье у северного окна; в это время вы, тогда еще совсем мальчик, тоже приехали посмотреть на это зрелище. Вы тогда подошли к нам, заигрывали, смеялись, шутили. Я и сестра Цюн Ин завязали узлом красные платки и повесили их на бамбуки. Вы забыли это? А вот еще: в шестнадцатый день седьмой луны в монастыре Сыновней почтительности я видела Шан Чжэнцзы, Верховного мудреца, и слушала, как Учитель Цю Сюань читал сутру Гуаньинь. Я пожертвовала для монастыря две головные шпильки с золотыми фениксами, а для Шан Чжэнцзы передала коробочку из слоновой кости. Вы тоже были в зале храма и попросили у Учителя позволения посмотреть на шпильки и коробочку, затем вздохнули несколько раз и долго удивлялись. Поглядев на меня и моих подруг, вы сказали: «В нашем мире смертных не найдешь ни таких людей, ни вещей». Вы спросили, кто я и откуда, но я не ответила. Мы оба были охвачены сильным чувством и не могли отвести глаз друг от друга. Неужели вы не помните этого?» – «Воспоминание об этом хранится в моей душе, как же мог я забыть!» – возразил Чуньюй. «Вот уж не думали мы, что сегодня породнимся с вами!» – воскликнули женщины.

Появилось трое мужчин в высоких шапках и широких поясах; поклонившись Чуньюю, они сказали: «Нам приказано служить зятю повелителя». Один из них показался Чуньюю знакомым. «Вы не Тянь Цзыхуа из Фэньи?» – спросил его Чуньюй. «Да», – ответил тот.

Взяв его за руку, Чуньюй стал беседовать с ним обо всем, как со старым другом, а затем спросил: «Как вы попали сюда?» Цзыхуа ответил: «Отказавшись от службы и странствуя повсюду, я познакомился с князем Ду-анем, который и позволил мне прийти сюда». Тогда Чуньюй спросил: «Известно ли вам, что здесь находится Чжоу Бянь?» Цзыхуа ответил: «Господин Чжоу – знатный человек. Он заведует царской прислугой и облечен большой властью. Я несколько раз удостаивался его помощи».

Так они беседовали и смеялись, как вдруг возвестили: «Зять повелителя может идти!»

Слуги привязали меч к поясу Чуньюя, надели на него чиновничью шапку и плащ. Цзыхуа сказал: «Вот уж не думал, что буду сегодня свидетелем брачной церемонии. Никогда этого не забуду».

Феи заиграли на разных инструментах удивительной красоты мелодии: прелестные, звонкие, грустные – в мире людей таких не услышишь.

Множество людей шло впереди, освещая факелами дорогу. На протяжении нескольких ли повсюду видны были золото, перья зимородков, нефриты, хрусталь.

Чуньюй, которого усадили в экипаж, был очень смущен и чувствовал себя крайне неловко. Тянь Цзыхуа шутил и смеялся, чтобы побороть замешательство приятеля.

Толпа девушек – подружек невесты, – взойдя на колесницы, запряженные фениксами, отправилась вслед за Чуньюем. Доехали до ворот, где была надпись: «Дворец совершенствования». Здесь тоже были толпы бессмертных фей. Они велели Чуньюю выйти из колесницы, подняться по ступеням и поклониться – совсем как в мире людей. Поднялся занавес, за ним оказалась девушка – Цзинь Чжи, дочь повелителя; ей было лет четырнадцать – пятнадцать, внешне она выглядела как бессмертная фея.

Брачная церемония совершалась по тем же правилам, что и в мире людей.

С этих пор молодые жили в любви и согласии, и слава их росла с каждым днем; их экипажи и кони, одежды, слуги и приемы уступали по пышности только императорским.

Чуньюй пишет письмо отцу

Повелитель предложил Чуньюю отправиться вместе с военными на большую охоту, устроенную к западу от его владений, на горе Чудотворной черепахи. Это было удивительное место: прекрасные холмы, широкие и быстрые реки, огромные ветвистые деревья, множество зверей и диких птиц. Вечером охотники вернулись с богатой добычей.

На следующий день Чуньюй обратился к повелителю: «В счастливый день встречи ваша светлость упомянули о моем отце. Он был пограничным военачальником и, потерпев поражение, попал в плен к противникам. Вот уже семнадцать или восемнадцать лет, как нет о нем никаких известий. Если вы знаете, где он, умоляю вас, разрешите мне повидать его». – «Почтенный мой сват служит правителем северных земель, и мы часто получаем от него известия. Но ты можешь обо всем ему написать, незачем самому ездить туда», – ответил повелитель.

Тогда Чуньюй попросил жену приготовить соответствующие подарки и послал их вместе с письмом отцу. Через несколько дней пришел ответ. Чуньюй увидел, что почерк, выражения, наставления, мысли, стиль – все было прежним. Отец спрашивал, жива ли родня, как поживают односельчане; сообщал, что находится далеко, добраться до него трудно. От письма веяло грустью. Он не разрешил сыну приехать, но пообещал: «В году под циклическими знаками Дин и Чу мы свидимся с тобой и твоей женой».

Чуньюй поступает на службу