Мифы и легенды народов мира. Т. 2. Ранняя Италия и Рим

Что с вами, доблестный род?

Врагам не верьте коварным!

Честная знать, берегись и вероломству не верь!

Доблесть осилил обман, отовсюду в открытое поле

Бросились толпы врагов и окружили бойцов.

Так же, как дикий кабан, в Лаврентских загнанный чащах,

Молниеносным клыком прочь разгоняет собак,

Хоть погибает и сам, – так гибнут, насытившись местью,

Воины все, за удар сами удар нанося.

Овидий (пер. Ф. Петровского)

Плебеи составляли большинство населения Рима, и в римских легионах их было много больше, чем патрициев. На плебеях держалось римское войско, которым командовали патрицианские военачальники. После того как плебеи приобрели в лице народных трибунов своих заступников, они все чаще стали высказывать недовольство тем, что им приходилось ежегодно участвовать в военных походах. Нередко дело доходило до прямого бунта. Так, во время схватки с эквами римские воины-плебеи, побросав знамена, покинув на поле боя полководца, самовольно вернулись в лагерь. Отныне консулы боялись своих воинов более, чем неприятеля. И это сказывалось и на внешней политике, которой во времена республики руководил сенат. Ранее стоило соседям совершить на римские владения набег, как им немедленно объявлялась война и римское войско двигалось навстречу врагам, мстило им за нападение, разоряло их земли. Теперь же, учитывая настроение плебеев, смотрели на нападения врагов сквозь пальцы, старались решить спор с соседями с помощью переговоров.

Все это вызывало крайнее недовольство старинных патрицианских родов, видевших в военных походах смысл существования и источник обогащения. Вынужденное миролюбие сената, чем бы оно ни объяснялось, некоторые патрицианские роды считали предательством. Они решили действовать.

Было начало весны. В Риме стало известно, что воины соседнего этрусского города Вейи совершили набег на земли римских поселенцев и увели несколько десятков животных. Обсуждение этого эпизода проходило вяло. Никто и не думал объявлять Вейям войну.

На следующий день в сенат явились все члены рода Фабиев в количестве трехсот шести человек. От лица всего рода консул, он тоже был Фабием, обратился к сенаторам с такой речью:

– Отцы-сенаторы! Мне известно, что у вас много забот и вы считаете отражение вейян делом не первостепенным. Поэтому мы вас просим, отдайте эту войну нашему роду. Мы будем вести ее собственными силами и за свой счет. Вам не потребуется ни воинов, ни денег.

В курии наступила тишина. Сенаторы поняли, что решение Фабиев вести войну с Вейями собственными силами принято в пику плебеям, которых в Риме большинство. Фабии хотят доказать, что они сами, без помощи плебеев будут воевать против могущественного государства, а если погибнут в неравной борьбе, то виной их гибели станут эти ленивые плебеи, для которых защита отечества – обуза.

Первым поднялся с места сенатор Эмилий.

– Ты просишь слова? – спросил консул.

Эмилий отрицательно помотал головой.

Потом в другом конце курии встал сенатор Клавдий. За ним поднялись Валерии, Горации, Марции. Весь сенат в полном составе стоя приветствовал героическое решение рода Фабиев взять на свои плечи войну с Вейями.

Выйдя из курии, консул увидел весь свой род построенным для похода. Он тотчас занял свое место в строю и отдал приказ выступать. Никогда еще на памяти римлян ни одно войско не состояло из одних родичей, и никогда еще один род не объявлял войны целому городу и народу. Обойдя храмы Форума, словно для того, чтобы проститься с богами, Фабии вышли к Карментальским воротам и, пройдя их, направились по дороге к речке Кремере, за которой начинались владения Вей.

Выбрав холм, они соорудили на нем лагерь, как это всегда делали римляне. Только это был совсем небольшой, «игрушечный лагерь», как его назвали в насмешку вейяне. Но вскоре они убедились, что Фабии воюют не на шутку. Они не ограничивались внезапными вылазками и разорением полей, но несколько раз сражались под знаменами в открытом бою и даже обращали более многочисленное войско Вей в бегство.

И решили тогда вейяне одолеть Фабиев хитростью. Когда Фабии выходили на добычу, им как бы случайно выпускали скот, а селяне разбегались, оставляя свои поля. Вооруженные же отряды, высланные для отпора, разбегались в притворном страхе. Все это способствовало тому, что, уверившись в своей непобедимости, Фабии потеряли бдительность.

Гибель Фабиев.