Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа

Спросил наконец Утгарда–Локи, каким искусством хочет похвастаться перед ними сам Тор: ведь люди много говорят о его богатырской силе и славных его подвигах.

Тор отвечал, что всего охотнее стал бы он состязаться с кем угодно в питье.

— Устроить это нетрудно, — отвечал Утгарда–Локи и, войдя в зал, приказал подать штрафной рог, из которого обычно пьют его люди. Сейчас же вошел стольник и подал Тору рог.

— Хорошо пьет тот, кто выпивает этот рог с одного глотка, — сказал Утгарда–Локи. — Некоторые у нас выпивают его в два глотка, и нет никого, кто не допил бы его до дна с третьего раза.

Посмотрел Тор на рог, и показался он ему невелик, хоть и длинен изрядно, и почувствовал Тор сильную жажду. Взял он рог и сделал огромный глоток, думая, что никак не придется прикладываться к рогу во второй раз. Но когда перехватило у него дыхание и поднял он голову, оказалось, что едва только отпил он от краев.

— Хорошо ты пил, — сказал Утгарда–Локи, — но не слишком много. Не поверил бы я, если бы мне сказали, что не в силах Тор выпить больше. Я уверен, что ты пожелаешь попытаться еще раз!

Ничего не ответил Тор, приложился губами к рогу и стал пить, сколько хватает дыхания, надеясь на этот раз выпить больше. Тут он заметил, что конец рога не поднимается так высоко, как он бы желал. Когда же отнял он рог ото рта, стало видно, что теперь только открылись края рога.

— Что ж это, Тор? — сказал Утгарда–Локи. — Неужели не можешь ты выпить больше? Если ты приложишься к рогу еще раз, то постарайся выпить побольше, а то мы здесь не станем считать тебя столь великим героем, каким почитают тебя асы, разве что ты отличишься еще в чем–нибудь.

Рассердился Тор, приложился к рогу и стал пить во всю мочь, и убыло тогда в роге, хоть и ненамного. Тогда отбросил он рог и больше пить не захотел.

— Теперь ясно, что этот ас вовсе не так могуч, как мы думали, — сказал Утгарда–Локи. — Не хочешь ли ты попытать счастья в какой–нибудь другой игре, Тор?

— Я готов состязаться в любой игре, — отвечал Тор, — но странным показалось бы мне, если бы дома, среди асов, такие глотки назвали бы маленькими. Какую же игру ты мне предложишь теперь?

— Есть здесь у нас мальчишки, — заговорил Утгарда–Локи, — которые сочли бы пустячным делом поднять с пола мою кошку. Я не стал бы об этом и говорить с Тором, если бы не убедился сейчас, что ты не так могуч, как я думал.

Тут появился в зале серая кошка, и ростом немаленькая. Подошел к ней Тор, подхватил его руками поперек туловища и хотел было поднять, но кошка только выгнулась дугой; поднатужился Тор, как только мог, и подняла тогда кошка одну только лапу!

— И эта игра окончилась так, как я ожидал, — сказал Утгарда–Локи. — Мой кот очень велик, а Тор мал ростом и слабосилен; не справиться ему с нашими великанами.

— Как ни мал ростом я, по твоим словам, — перебил его Тор, — но пусть любой из вас выходит бороться со мной: теперь я разозлился!

— Не вижу здесь никого, кто счел бы стоящим делом с тобой схватиться, — отвечал Утгарда–Локи, окидывая взглядом скамьи. — Позовите–ка сюда женщину, няньку мою, Элли — Старость, — пусть поборется с нею Тор, если хочет; побеждала она людей, которые казались мне не слабее Тора.

Как только сказал он это, вошла в зал старуха, и приказал ей Утгарда–Локи начать борьбу с Тором. Нет нужды долго рассказывать: чем сильнее напирал Тор, тем тверже держалась старуха; когда же она, в свою очередь, начала напирать на Тора, он едва мог устоять, а скоро упал на одно колено. Тут подошел Утгарда–Локи и велел прекратить борьбу, да сказал еще, что Тору теперь нет нужды вызывать на борьбу кого–нибудь из великанов. К тому времени совсем стемнело, и Утгарда–Локи указал путникам их места для ночлега и обошелся с ними очень радушно.

Наутро, едва рассвело, Тор и его спутники встали, оделись и начали собираться в обратный путь. Тут пришел Утгарда–Локи и усадил их за стол: не было недостатка в еде и напитках. Поевши, пустились они в путь, Утгарда–Локи пошел проводить их до ворот. Заговорил Утгарда–Локи на прощание с Тором и спросил, понравилось ли ему путешествие и удалось ли ему встретить кого–нибудь посильнее себя.

— Не могу я сказать, чтобы не потерпел я у вас большого унижения, — отвечал Тор. — Знаю, что вы будете отныне считать меня слабым, и это мне очень не по душе.