Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа

— Вероятно, надо ждать бури и непогоды, — отвечал ей муж, — белые медведи всегда снятся к непогоде.

— Орел, казалось мне, влетел к нам в зал и обрызгал всех нас кровью.

— Ну, это уж прямо к большой битве: орлы во сне всегда обозначают сечу. Но разве редко случается нам тешиться боем? Нет, король Атли не поступит с нами вероломно.

На том и кончился их разговор. Подобную же беседу вел и Гуннар со своею женою. И она тоже видела зловещие сны и всеми силами старалась отклонить его от поездки; но и Гуннар, как и брат его, ни за что не сдавался и упорно стоял на своем.

На другое утро все снова стали отговаривать братьев. Но они не послушались и с небольшою дружиною тронулись в путь, простившись однако же с остальными своими воинами, как перед смертью; и весь народ провожал их с плачем и рыданиями до самых кораблей.

— Великую же беду, должно быть, принесет нам твой приезд сюда, — сказал один из воинов старшему послу.

— Клянусь вам, что я говорю правду, — отвечал посол, — и пусть завладеют мной все злые духи, если только я лгу!

Видно, не страшно было ему накликать на себя злобных духов!

— Ну, так счастливый вам путь! — сказала Костбера.

Тут простились они и пошли на корабли.

С такою поспешностью и с такою силой принялись они грести, что у лодок поломались кили, а у весел рукоятки и уключины. Высадившись на берег, они даже не дали себе времени привязать свои корабли. Затем сели они на коней и долго ехали темным лесом. Когда же въехали они наконец в крепость и закрылись за ними крепостные ворота, сказал им посол:

— Ну, теперь подождите здесь, пока поищу я дерева, годного на то, чтобы приготовить вам виселицу. Заманчивы были слова мои, когда приглашал я вас сюда, но под этими словами таились коварство и обман.

— Не пытайся напугать нас, — отвечал ему младший брат, — и сам–то ты теперь не уйдешь от беды! — И с этими словами он нанес ему удар топором и уложил его на месте.

Тогда повернули они к королевскому дворцу, где Атли приводил в порядок свое войско, приготовляясь к битве.

Враги расположились так, что их разделяла одна только изгородь.

— Добро пожаловать к нам! — заговорил Атли, обращаясь к сыновьям короля Гиуки. — Отдайте же мне теперь все золото, принадлежавшее когда–то Сигурду и которое после его смерти должно было перейти к Гудруни.

— Никогда не получишь ты этого сокровища, — отвечал Гуннар, — а если завяжешь с нами битву, то найдешь в нас людей, которые дорого продадут свою жизнь.

Завязался отчаянный бой. Весть об этом дошла до Гудруни. Она вышла из замка и приветствовала приехавших, обнимала своих братьев и всеми силами старалась выразить им свою любовь. Это было последнее их свидание.

— Надеялась я, что удастся мне удержать вас от поездки сюда; но, видно, никому не избежать своей судьбы! Стоит ли мне пытаться помирить вас? — добавила она.

На это все решительно отвечали:

— Нет!

Когда увидала она, с каким ожесточением нападали на ее братьев, она надела свою броню, взяла меч и стала биться рядом со своими братьями: она бросалась вперед смелее любого из мужчин.

Было уже за полдень, а бой не прекращался. Много народу потерял король Атли, но все еще ободрял тех, кто уцелел, хотя сыновья Гиуки сильно теснили его, так что он принужден был укрыться в своем дворце. Но бой продолжался и тут с прежним ожесточением и многим еще стоил жизни. Наконец братья потеряли всех своих спутников и вдвоем бились против толпы врагов. Дело кончилось тем, что оба они были взяты в плен и порознь заключены в темницы.

Пошел тогда король Атли к Гуннару и стал допытываться у него, где лежат сокровища.

— Прежде чем сказать это, должен я видеть окровавленное сердце моего брата.

Приказал тогда Атли вырезать сердце у Гёгни, младшего сына короля Гиуки, и показал его Гуннару.

— Теперь только я один знаю, где схоронено золото! Слушай же, Атли, золото мое скорей достанется Рейну, чем попадет в руки гуннов!

Король Атли, видя, что ничего не добиться ему от Гуннара, приказал бросить его живого на съедение змеям.

Покончив с братьями, король Атли, гордый своею победой, обратился к Гудруни, уговаривая ее помириться с ним, обещая заплатить ей за смерть ее родных, и предлагал ей столько золота и драгоценных украшений, сколько она только пожелает.

— Никогда и ничем не вознаградить тебе меня за смерть моих братьев, и никогда уже не видать мне никакой отрады. Но теперь лишилась я последних моих родственников, и не осталось у меня другого господина, кроме тебя. А потому мне ничего больше не остается, как только попросить тебя созвать побольше гостей, чтобы отпраздновать тризну по моим братьям.

С этих пор стала она с ним гораздо ласковее и дружелюбнее, но только с виду, — в сердце же своем она затаила смертельную вражду. Наступил день тризны, которую Гудрунь праздновала по своим братьям, а король Атли по своим убитым воинам, и тризна эта праздновалась с большим великолепием и пышностью. Но Гудрунь ни о чем не могла думать, кроме своего горя и своей мести. У второго сына короля Гиуки, погибшего вместе с Гуннаром, остался сын по имени Нифлунг.