Мифы и мины для подрыва Российской государственности

Важным, но далеко не единственным аргументом, подтверждающим правоту советской версии Катынского расстрела, является следующий факт. До начала Великой Отечественной войны Катынский лес был местом очень бойким, в округе было много дач. Смоляне любили проводить там свой досуг, выезжали туда на отдых, на пикники. В тех краях постоянно работал пионерский лагерь, который прекратил свое существование только в июле 1941 года, с приходом фашистских оккупантов.

Все это абсолютно не вяжется с обстановкой, на фоне которой могли постоянно звучать зловещие выстрелы и возгласы людей, идущих на заклание. Кстати, по многочисленным свидетельствам очевидцев, ситуация в Катыни и ее окрестностях – и это вряд ли может у кого-то вызвать удивление – существенно изменилась вскоре после начала Великой Отечественной войны, когда обозначенные места были оккупированы немецкими войсками. Вот тогда-то постоянная стрельба стала непременным атрибутом Катынского леса. Но каковы всё же были экспертные выводы специальной комиссии, возглавлявшейся академиком Н.Н. Бурденко?

Главный вывод был таков: расстрел польских военнопленных под Катынью имел место в период между сентябрем и декабрем 1941 года, то есть конкретно в то время, когда Смоленская область была оккупирована войсками вермахта. В ходе раскопок мест захоронения в карманах одежды на трупах были обнаружены документы, датированные второй половиной 1941 года, то есть в то время, когда указанные места находились в зоне оккупации немецко-фашистских войск. А способ расстрела польских военнослужащих, как установила комиссия, оказался полностью идентичным способу расстрела, который практиковался немецкими фашистами в ходе казни советских мирных граждан в различных, временно оккупированных районах СССР.

Однако не будет лишним упомянуть один эпизод, о котором поведал ветеран внешней разведки Георгий Санников. Комментируя так называемую «Волынскую резню», в которой летом 1943 года бандитам из Украинской повстанческой армии (УПА) противостояли поляки, постоянно проживавшие на территории Западной Украины, он приводит следующие данные:

«Во время всех этих украинско-польских „разборок“ было убито, по свидетельству польской стороны, 60–80 тысяч их соотечественников, мирных граждан! Но по данным, которыми я располагал, убито было до 200 тысяч поляков! Но поляки убили не меньшее количество украинцев…»

Этот эпизод военный журналист и писатель Александр Бондаренко поместил в своей книге «Подлинная история „Майора Вихря“», в которой повествуется о жизненном пути и подвиге Героя Российской Федерации, почетного сотрудника госбезопасности А.Н. Ботяна. После комментария, который дал Г.З. Санников, автор книги делает собственное резюме. Вот оно:

«Перед приведенными цифрами… бледнеет всякая Катынь. Ведь по официальным данным, там было расстреляно 22 тысячи польских офицеров. Вопрос, кем именно расстреляно, не прояснен до конца, как бы ни старались каяться перед польской стороной иные наши политические деятели, принимая на себя – точнее, навешивая на наше государство, – все подлинные и мнимые ошибки и преступления 1930–1940-х годов».

Справедливости ради следует признать, что у противников советской версии также припасены собственные контрдоводы и контраргументы, которые вряд ли можно опровергнуть «одним махом». Для этого нужна серьезная, вдумчивая и кропотливая работа.

Каждый волен придерживаться той или иной версии. Одно можно утверждать с полным основанием: истиной «в последней инстанции» о Катынском деле в настоящее время, по всей видимости, не владеет никто. А все потому, что полного и беспристрастного расследования всех обстоятельств дела никто всерьез так и не проводил. В угоду политической конъюнктуре Горбачев всю полноту вины пытался возложить на Сталина и сталинизм. Но все получилось по уже известному принципиальному сценарию: «целились в коммунизм, а попали в Россию».

Несмотря на то, что действующее российское руководство согласилось с версией «советского следа», в деле о массовом убийстве польских офицеров сполна хватает противоречий и неясностей. Чтобы понять, кто мог расстрелять польских военнослужащих, необходимо более внимательно взглянуть на сам процесс расследования Катынского расстрела.