Мифы и мины для подрыва Российской государственности

Из личных воспоминаний А. Бражникова: «В 1962 году из магазинов вдруг резко исчезли продукты первой необходимости – мука, сахар, подсолнечное масло, молоко, не говоря уже о мясе и мясных продуктах. Отдел рабочего снабжения при паровозном депо Таловая ЮВЖД организовал поставки этих продуктов в маленький магазинчик на территории депо. Наши мамы ставили с утра нас, пацанов, в длиннющую очередь и писали на ладошках химическим карандашом номера, чтобы, не дай Бог, не перепутали. Через полдня стояния на жаре нам доставались два килограмма муки, два – сахара и две буханки хлеба. Взрослые роптали: „Сталин через три года после войны отменил карточную систему, а этот дурак готов снова ее ввести!“»

Такое положение вызвало вполне законное возмущение среди рабочих, и если в Воронеже все недовольства закончились тем, что Никиту Хрущева закидали гнилыми помидорами, то в Новочеркасске на тепловозостроительном заводе вспыхнул откровенный бунт, перешедший в массовые беспорядки. Власти растерялись, и впервые в Советском государстве руководитель Коммунистической партии, партии рабочих и крестьян, дал команду применить против рабочих оружие. За всю историю СССР Хрущев оказался единственным советским руководителем, кто решился на силовое подавление выступления пролетариата, спровоцированное его же авантюристической политикой. Ельцин не в счет – он на момент расстрела Белого дома уже не был советским руководителем.

Немало начудил Никита Сергеевич и во внешней политике. Особо выделяются два события: Карибский кризис и разрыв с Китаем. Напряженность в отношениях с США, дошедшую до грани атомной войны, в определенной степени можно занести в актив Хрущеву, ибо тут он проявил наряду с авантюризмом волю, выдержку и, чего греха таить, всерьез напугал Америку. И поделом им всем! Так или иначе, но янки пошли на попятную и убрали свои ракеты из Турции.

Жаль, что наши ракеты с Кубы Хрущев тоже убрал, даже предварительно не посоветовавшись с Фиделем Кастро, чем серьезно оскорбил кубинского лидера. Немалый переполох Карибский кризис вызвал и в советском народе. Мы, мальчишки, всерьез обсуждали услышанные от взрослых перипетии конфликта, пока кто-то из сверстников не принес радостную новость – Америка, оказывается, остров, и достаточно будет одной большой атомной бомбы, чтобы она утонула. Географическое известие моментально погасило наши страхи, и мы, успокоенные, вернулись к своим детским играм.

Куда более серьезные последствия имела ссора Хрущева с Мао Цзэдуном. Она возникла на почве спора о лидерстве в мировом коммунистическом движении. Мао считал, что после смерти Сталина это лидерство должно перейти к Китаю, что вызвало у Хрущева приступ бешенства, поскольку, по его мнению, никто, кроме СССР – колыбели Октябрьской революции, не имел права претендовать на главенство в мировом коммунистическом движении.

Личные отношения руководителей также не сложились – Хрущеву не понравилось, что Мао обсуждал с ним важные вопросы, плавая в бассейне. Но, главное, Мао не поддержал и посчитал глубоко ошибочной и наносящей вред мировому коммунистическому движению хрущевскую политику развенчания культа личности Сталина.

Дело дошло до того, что китайцы предложили перевезти саркофаг с телом Сталина в Пекин, на что Хрущев запальчиво кричал: «Дорогого товарища Сталина мы никому не отдадим!» Это, впрочем, не помешало ему потом подло, по-воровски, ночью перенести тело Сталина в могилу за Мавзолеем. Но, главное, китайцам-то не отдали!

Ссора перешла во вражду, и СССР на пустом месте получил вместо близкого союзника опасного противника. А ведь, имея такого друга, как Китай, мы могли бы всю мировую политику пустить совершенно по иному пути. И где были бы сегодня США со всей своей нынешней фанаберией! Не исключено, что попросились бы в Совет экономической взаимопомощи, и сбылись бы анекдоты о социалистическом соревновании комбайнеров Айовщины и Канзасщины! Это, впрочем, не более чем шутка.

Закономерно, что клевреты и ближние прихлебатели Хрущева, встревоженные его политическими кульбитами, в конце концов отправили «дорогого Никиту Сергеевича» на пенсию. Могли бы, конечно, поступить и хуже, но им было не до того – надо было спешно делить отнятую у Хрущева власть. Потому-то и решили они махнуть на пенсионера рукой.