Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами

А потом нарком флота Кузнецов стал обзванивать командующих флотов и по телефону доводить до них суть своего приказа. Так что — никакой «личной инициативы». Все четко и «по уставу»: «В наркомате мне доложили: экстренный приказ уже передан. Он совсем короток — сигнал, по которому на местах знают что делать. Все же для прохождения телеграммы нужно какое-то время, а оно дорого. Берусь за телефонную трубку. Первый звонок на Балтику — В.Ф. Трибуцу:

 — Не дожидаясь получения телеграммы, которая вам уже послана, переводите флот на оперативную готовность номер один — боевую. Повторяю еще раз — боевую».

Затем Кузнецов звонил на Северный флот и около часа ночи — на Черноморский.

«В Севастополе на проводе начальник штаба И. Д. Елисеев.

— Вы еще не получили телеграммы о приведении флата в боевую готовность? — Нет, — отвечает Иван Дмитриевич.

Повторяю ему то, что приказал Трибуцу и Головко.

—Действуйте без промедления! Доложите командующему...»

А на Северном флоте вообще все корабли рассредоточили по шхерам, убрав их из военных баз и портов еще 16-18 июня. Но почему-то о Северном флоте вообще стараются не особо говорить...

Или речь Сталина по радио 3.07.1941, «Братья и Сестры...».

В ответ на утверждение, что РККА к 22 июню 41-го (по факту) приводилась в состояние необходимой боевой готовности для отражения агрессии Германии, можно привести хороший «контраргумент», речь самого Сталина, в которой он заявляет: «Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам...»

Однако в этих словах всё — полная правда. Все меры, что были предприняты в Красной армии в ходе «скрытой мобилизации» и «скрытого развертывания» все равно не давали 100%-ной боевой готовности. И в этом мы однозначно уступали Германии, так как к этому времени действительно «...войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы...».

Но это как раз и дало СССР «возможность» оставаться «жертвой агрессии». И в этом наверняка личная трагедия самого Сталина — знать, что надо любой ценой сохранить «имидж» страны как «жертвы», понимая, что это может привести к жертвам, гибели людей, но именно это приведет в будущем к победе. И спасению остальных. И при этом максимально повысить боеготовность войск РККА.

А нападающий всегда находится в более «выгодных условиях», так как он «лучше» знает, где будет наносить свой первый удар. И, главное, с чего бы это Сталин стал открыто «подтверждать» в своем выступлении факт проведения мероприятий в мае — июне 41-го по повышению боевой готовности в приграничных округах? Чтобы дать подтверждение Гитлеру его обвинений СССР в «агрессивных намерениях»? Именно этот «имидж жертвы агрессии» не позволял сбивать немецкие самолеты, регулярно залетающие на нашу территорию. Их старались принудить к посадке, но не сбивать. Но при этом и наши летчики также «случайно» залетали на немецкую территорию и проводили авиаразведку противника.