Мифы и правда о маршале Жукове

Рабочий кабинет под открытым небом. Г.К. Жуков и И.С. Конев, южный фас Курской дуги, июль 1943 г.

Аналогичным образом строилась подготовка пехоты 11-й гв. армии к прорыву обороны противника в ходе штурма Кенигсберга. И.Х. Баграмян вспоминает: «23 марта В.В. Курасов доложил о завершении работы по созданию штурмовых отрядов и групп в 11-й гвардейской, 43-й и 50-й армиях. В каждом стрелковом полку был подготовлен один штурмовой отряд, в состав которого, как правило, включались стрелковый батальон, саперная рота, огнеметный взвод, танковая рота, взвод 76-миллиметровых орудий, батарея 120-миллиметровых минометов, орудия крупного калибра либо самоходки. В батальонах штурмовые группы состояли из стрелковой роты, саперного взвода, отделения огнеметов, отделения химиков, двух противотанковых орудий, двух орудий дивизионной артиллерии и двух-трех танков. Стрелковые взводы штурмовых отрядов и групп имели на вооружении противотанковые гранаты, дымовые шашки, «кошки» с веревками для подрыва мин натяжного действия, ножницы, топоры, термические шары с горючей смесью. Каждый боец группы имел шесть гранат. Словом, воины были обеспечены всем, что нужно для ведения боя в укрепленном районе и в городе» [181] . Мы видим ту же схему, что и под Ржевом, – один батальон полка из трех готовится как штурмовой. Действия штурмовыми группами позволили советским войскам успешно наступать даже в насыщенной инженерными сооружениями и прочными постройками Восточной Пруссии и самой Германии. Помимо штурмовых действий в течение войны наращивался артиллерийский удар наступления. Под Ржевом в августе 1942 г. общая плотность артиллерии в 20-й армии была 136 стволов артиллерии и пусковых машин РСов на километр фронта (122 ствола 76-мм и выше, 86 стволов без реактивной артиллерии). В контрнаступлении под Сталинградом общая плотность составляла 107 стволов артиллерии (103 ствола калибром 76-мм и выше, 64 – без РА). В Белоруссии летом 1944 г. плотность артиллерии составляла уже 197 стволов на километр фронта (185 стволов 76-мм и выше и 140 без РА). Повышение плотностей было достигнуто как за счет наращивания численности артиллерийских орудий в наступающих армиях, так и за счет сужения полосы прорыва. Практикой было доказано, что фланговый обстрел не так опасен, как стрельба противотанковой артиллерии и стрелкового оружия навстречу прорывающимся частям и соединениям. Поэтому при общем числе орудий и боевых машин РА в полосе наступления в Белоруссии в 1944 г., почти равного Погорело-Городищенской операции 1942 г. – 2146 против 2007, – плотность артиллерийского огня была существенно большей.

«Смерть солдата» А.Гаранина, ставшая классикой фронтового фоторепортажа скорее всего была сделана под Ржевом летом 1942 г.

Критиковать «вердены» 1942 г. нетрудно. Большие потери, незначительное продвижение вперед – во все эти очевидные факты легко метать стрелы благородного гнева. Но как только критикам задается вопрос: «А что, собственно, надо было делать? Альтернативы-то какие у неправильных действий под Ржевом кровавого Жукова?» – они теряются и начинают нести несусветную чушь. Суть их предложений сводится к тому, что наступление – это бесовское занятие и ничего делать не нужно. Что было бы в случае реализации этого мощного предложения, очевидно: немецкое командование задействует под Сталинградом те подвижные соединения, которые в действительности были использованы для отражения ударов «Марса» и наступления под Великими Луками. В этом случае Манштейну не придется останавливать «Зимнюю грозу» во имя отражения «Малого Сатурна». Под Тацинскую поедет не стоявшая в декабре 1942 г. в 30 км от внутреннего кольца окружения 6-я танковая дивизия, а 2-я или 9-я танковая дивизии, которые в реальности истекали кровью под Сычевкой. Накачивать войсками сталинградское направление советское командование не могло в силу слабой сети коммуникаций в южном секторе фронта – адекватно снабжать увеличившуюся в численности группировку было бы просто нереально. Обеспечить нормальный подвоз боеприпасов можно было для войск, стоящих в европейской части страны. Проблема была только в том, что они стояли перед опутанными колючей проволокой и прикрытыми минными полями позициями группы армий «Центр». Дело было не в какой-то особой антипатии Жукова или Сталина к группе армий противника на московском направлении, а в куда более прозаических вещах. Конечно, Красная армия 1942 г. еще не была тем совершенным инструментом, которым можно было бы фехтовать, нанося удары на разных участках фронта. Но обстановка требовала наступления, и у Жукова был только один вариант действий: добиваться максимума возможного теми войсками и в тех условиях, которые были у него в распоряжении.

Куда вели Зееловские высоты?