Мифы и правда о погромах

«29 августа по случаю праздника торговля началась поздно; приехавших крестьян было порядочно; около 5 час. дня на базаре крестьянин-лесник из имения кн. Паскевича покупал селедки; купив две штуки, расплатился и начал пересматривать остальные в бочке селёдки, желая еще купить; еврейка, продававшая селедки, сказала ему: «Что ты там смотришь, ведь не купишь!» — на что лесник отвечал: «Захочу, так и все куплю» — и, сторговавшись с еврейкой за селедки и заплативши деньги, хотел забрать бочонок; присутствовавшие здесь же евреи нашли, что селедки проданы дешево, и начали отнимать у него бочонок, а еврейка плюнула ему в лицо; лесник дал ей пощечину, муж торговки ударил лесника, а лесник ответил ударом. Находившийся поблизости городовой хотел арестовать лесника и еврея и доставить в участок для составления протокола, чему евреи воспротивились и стали бить лесника, другие же евреи тоже приняли в этом деятельное участие; видевшие все это русские заступились за лесника, и началась драка; вслед за сим евреи заперли лавки и, вооружившись чем попало — палками, камнями, разным железным материалом, как-то: болтами, ломами, гирями, кистенями, — начали избивать русских, начался форменный погром русских евреями. Озверевшая толпа евреев избивала всех русских, кто только попадался на глаза; стоявших на площади крестьян с возами евреи начали бить так, что те, бросая свои покупки и прочие вещи, уезжали домой, спасая свою жизнь; при этом один из мастеровых, посланный хозяином на базар, получил удар кинжалом в шею около позвоночного столба, и когда его доставили в больницу, то он немедленно умер. Много было тяжело и легко раненных, но из них только 7 человек были в больнице на перевязке и тотчас же уехали домой, и еще больше, не обращаясь в больницу за помощью, поехали назад по домам, лишь бы спасти свою жизнь. Все это началось в 5 час. вечера; через полчаса все евреи заперли свои лавки. Когда полицеймейстер прибыл на место свалки с городовыми, то евреи носились по улицам ураганом группами до 50 и более человек с камнями и оружием, а также бомбардировали и пожарную команду, куда скрылись русские. Разогнав толпу евреев с базара, помощник пристава опять возвратился на базар, где они опять начали собираться, полицеймейстер же с другими чинами полиции находились на прилегающих вблизи улицах, так как они все более и более собирались, многие из еврейских купцов и приказчиков подстрекали толпу на побоище, что «это не Кишинев и они покажут, что это такое». Около базара же опять собралась толпа человек в 300 или более, вооружавшаяся, и начала наступать на помощника пристава и городовых, осыпая их камнями, а также и из дворов домов; при этом ими даже были произведены выстрелы из револьверов в полицейских чинов, после чего городовые стреляли вверх, на воздух, вследствие чего толпа отступила; наконец, вызваны были солдаты, и все успокоилось. Бросавшие камнями из дворов были арестованы. Суббота, т. е, 30 августа, прошла тихо. Жиды ходили с самодовольными физиономиями, ироническими улыбками и говорили, что «это не Кишинев, их здесь больше, они все вооружены и они покажут себя».

В воскресенье после 12 час, дня распространился слух, что на окраинах собираются рабочие с целью устроить погром. Евреи начали ходатайствовать о назначении патрулей и об усилении наблюдений со стороны полиции за их безопасностью. Меры все были приняты, но после 12 час, дня в понедельник, то есть 31 августа, когда было время обеда для рабочих мастерских Либаво-Роменской и Полесских ж д., евреи где-то на окраине побили русских; узнав об этом, рабочие там же, то есть на окраине, разгромили несколько домов, после чего евреи, узнав об этом, стали туда стекаться, вооружаясь чем попало, и по дороге чуть не разбили оружейный магазин — еврейский же, требуя выдачи оружия и патронов, но были вовремя задержаны полицией. Все евреи были чем-нибудь вооружены, так что арестовывать их пришлось с помощью солдат.

После этого с 6 час. вечера начался разгром на окраинах, так как солдаты были сосредоточены в центре города. Разгромлено 140 еврейских домов, не считая имущества. На базаре разбито несколько небольших лавчонок да сараев с арбузами, а также ночью на пристани лавки и заезжий дом. У задерживаемых евреев находили у каждого какое-нибудь оружие до револьверов включительно. Во вторник они уезжали целыми семействами; 3 сентября приехал в Гомель губернатор» («Варшавский дневник»).

Газета «Восход» приводит речь могилёвского губернатора перед евреями: