Духи и притирания держали в маленьких шкатулках, сделанных из дерева или слоновой кости. Туда же можно было положить костяной гребень или шпильки для волос. Ароматическое масло хранилось в алебастроне – маленьком остродонном флакончике, который носили на шнурке между грудей.
Впрочем, и мужчины заботились о красоте своих женщин. Ради них они покупали на вес золота знаменитые аравийские благовония: ладан, мирру, корицу. Именно эти ароматы предпочитала легендарная поэтесса Сапфо.
Греческий ученый Агатархид так рассказывал о благословенных восточных землях:
«Внутренние области тех земель покрыты густыми и высокими лесами. Растут там гордые деревья-гиганты – мирра и ладан. Есть между ними и киннамом, и пальма благоухающая. Благоухают, впрочем, не только они, но и множество других растений, даже тростник. Лес напоен таким ароматом, что словами невозможно передать даже и малую часть того блаженства, которое испытывает всякий, кто вдыхает его. С ним ни в какое сравнение не идет тот, что источается духами. Благовония, оторванные от своих природных носителей, запертые в склянку и состарившиеся в ней, никак не могут соперничать с тем естественным благоуханием, которым одаряют мир эти дивные растения на корню в пору своего цветения и зрелости»{ Бретон Ж. Ф. Повседневная жизнь в Аравии Счастливой времен царицы Савской. М.: Молодая гвардия, 2003. С. 80.}.
Среди этих экзотических благовоний было одно, которым мы пользуемся до сих пор. На острове Сокотра, расположенном в 300 милях от побережья, произрастали всевозможные виды алоэ. Его целебный сок прославил весь остров. Аристотель, воспитатель Александра Великого, советовал своему ученику захватить Сокотру и поселить там греческих колонов с тем, чтобы они отправляли алоэ на родину и в Сирию. Этот сок чудесно заживлял раны и рубцы, смягчал кожу. Сейчас крем с алоэ вы без труда обнаружите на любой полке парфюмерного магазина.
Победительницы мужчин
О могуществе женской красоты и сексуальности красочно говорит Лисистрата («распускающая войско») – героиня одноименной комедии Аристофана. Возмущенные затянувшейся войной между Спартой и Афинами, отнимающей у них мужей, отцов и детей, афинянки решают принять самые суровые меры. И вот что предлагает Лисистрата:
«Лисистрата» заканчивается со счетом 1:0 в пользу женщин. Мужчины согласны на любые условия, лишь бы жены вернулись к исполнению супружеских обязанностей. Но в реальности так, к сожалению, было не всегда. Да и счастливый финал комедии Аристофана вызывает сомнения. Пусть ее героини сумели остановить войну, но одновременно и сами узнали себе цену – они нужны мужчинам лишь как любовницы и только до тех пор, пока сохраняют свою привлекательность. Возможно, каждый раз, когда женщины побеждают в битве своим «женским оружием» – красотой, обманом, обольщением – они проигрывают в вековечной войне за право быть человеком.
Глава 7. Римлянки: гражданки, развратницы, христианки
«Две женщины хуже, чем одна», – говорили римляне. И они же признавали, что лишь благодаря женщинам Рим выстоял во всех испытаниях и достиг великой славы. Так какими же были они на самом деле – эти римские женщины?
Римлянки легендарные
Если современные ученые только в конце XX в. установили, что мужчины происходят с Марса, а женщины с Венеры, то римляне всегда знали: их женщины принадлежат к совсем иному народу. Они – потомки сабинянок, которых похитили первые обитатели Рима по приказу царя Ромула. Легенда рассказывает, что Ромул открыл построенный им город для всех – гражданами Рима могли стать и беглые рабы, и преступники, покинувшие свое отечество. Поэтому соседи не соглашались отдавать своих дочерей замуж за римлян, людей неизвестного происхождения. Такой отказ был получен и от соседнего племени сабинян. Тогда римляне пригласили сабинян на праздник, посвященный богу Нептуну, во время которого по сигналу Ромула римские мужчины похитили сабинянок. Возмущенные таким вероломством сабиняне начали готовиться к войне. Между тем насильно выданные замуж сабинянки уже привыкли к своим новым повелителям и, когда началась война, не допустили кровопролития.
Вот как описывает этот эпизод римский историк Тит Ливий: