Мифы и предания Древнего Рима

Взять Рим приступом было непросто: с одной стороны защищал его крепостной вал, с другой — воды Тибра. Одна лишь дорога оставалась открыта врагу: свайный мост, ведший с одного берега на другой. Этруски и воспользовались бы этой дорогой, если бы не вошедшая в легенды доблесть одного гражданина. Некий Гораций по прозвищу Коклес, Одноглазый, нес караул у моста и вдруг увидел, что этруски приступом взяли Яникул и лавиной покатились к мосту. При виде этрусского войска римские воины в панике обратились в бегство, спеша на противоположный берег, один лишь Коклес сохранил ясную голову. По одному останавливал он бегущих, втолковывая им, что, если этруски захватят мост, сдержать их будет уже не под силу. Всеми богами заклинал он сограждан разрушить мост, сам же обещал сдерживать врага так долго, как только возможно.

С двумя храбрецами Коклес встал у входа на мост, остальные же на том берегу кинулись рубить опоры. Первый натиск этрусков им удалось отразить чудом. Отослав соратников, могучий Коклес принялся прохаживаться у моста, то насмешливо вызывая кого-нибудь из этрусских воинов на поединок, то браня их всех разом и отражая щитом летящие дротики. Наконец, когда мост рухнул, Коклес взмолился Тибру, чтобы тот благосклонно принял его, и как был, в доспехах, кинулся в реку.

Некоторые говорят, что к радости товарищей ему удалось переплыть широкую реку и он вышел на берег без единой царапины, некоторые — что Коклес был тяжело ранен в бою, но все же сумел побороть течение. Есть, впрочем, и те, кто утверждает, будто бы на самом деле он утонул. Так или иначе, удивительная храбрость его, послужившая спасению Рима, была сполна вознаграждена государством. Герою поставили статую на Комиции, и та долгие годы не давала римлянам забыть о доблести Горация Коклеса.

Гораций Коклес защищает мост. Художник Ш. Лебрен

Гай Муций и царь этрусков

Этрусский царь Ларт Порсена осадил Рим. Долго длилась эта осада, и вот постепенно у защитников города стало подходить к концу продовольствие. Порсена уже предвкушал, как возьмет город измором, когда объявился среди римлян некий знатный юноша по имени Гай Муций, который задумал помешать его планам. Позором казалось Гаю Муцию то, что воинственный его народ, покоривший все окрестные племена, впервые оказался заперт в собственных стенах, и позор этот он намеревался смыть поступком неслыханной дерзости.

Гай Муций решил тайком пробраться в неприятельский лагерь, но опасался, как бы собственные солдаты на выходе из города не приняли его за перебежчика. Тогда юноша испросил позволения сената на свой смелый поступок и, получив его, отправился к этрускам, спрятав под одеждой меч.

В этрусский лагерь ему удалось проникнуть без помех. В лагере в то время как раз выдавали жалованье, и царь этрусков самолично занимался этим, сидя бок о бок с писцом. Гай Муций влился в толпу солдат, ожидавших жалованья, и лелеял мысль быстрым ударом убить не ждущего нападения Порсену, но только юноша не знал, как выглядит царь, а спросить не решался, боясь себя выдать. Наконец, когда представился случай, Гай Муций выхватил меч, но по воле судьбы ошибся и убил этрусского писца. Преступника тут же схватили и поставили перед Лартом Порсеной.

Гордо глядя в глаза царю этрусков, пленный Гай Муций пригрозил, что не один он в римском стане ненавидит Порсену и многие еще ожидают чести убить его или умереть, так пусть Порсена каждый час готовится встречать врага у порога! Порсена стал требовать, чтобы пленник объяснил суть своей угрозы, но тот молчал, и в гневе царь приказал развести костры, чтобы пытать юношу, пока он не признается. «Разве ты не знаешь, как мало римляне ценят свою жизнь, когда речь идет о благе их государства?» — спросил Гай Муций и положил правую руку в огонь, разожженный на жертвеннике. Он не дрогнул, как будто вовсе не чувствовал боли, и стоял так, пока пораженный Порсена не вскочил с места и не приказал оттащить пленника от огня.

Муций Сцевола в лагере Порсены. Художник Дж. Б. Тьеполо

«К самому себе ты безжалостнее, чем к врагам, — сказал царь этрусков, качая головой. — Хотел бы я видеть тебя на своей стороне, но раз это не так, то за доблесть твою отпускаю тебя на волю». Пользуясь великодушием царя и якобы в благодарность, Гай Муций рассказал, что триста юношей Рима тянули жребий, кому первому идти за смертью Порсены: жребий выпал ему, но за ним придет и второй, и третий, и так, пока судьба не поставит Порсену под удар.

Отпустив Гая Муция, Порсена, напуганный яростной решимостью римлян, отправил в осажденный город послов с предложением мира. Гай Муций героем вернулся в Рим, где получил в награду от сената поле под пашню, а от народа — прозвище «Сцевола», что означает «Левша».

Храбрость римских женщин