Мифы и притчи классической древности

Д евушка покраснела от вопросов своей сестры, и стыд мешал ей ответить: слова замирали, не успевая сорваться с уст. Наконец, любовь придала ей смелости, и она лукаво сказала: «Халкиопа! Меня пугает судьба твоих сыновей. Отец хочет их убить вместе с чужестранцами; это мне предсказал тяжелый сон – да не дадут ему боги исполниться». Невыразимый ужас овладел сестрою. «За этим я и пришла к тебе, – сказала она, – я заклинаю тебя помочь нам избегнуть козней отца. Если ты откажешься, то я вместе со своими убитыми сыновьями буду прилетать к тебе Фурией из Орка». Она обняла руками ноги Медеи и положила голову на ее колени. Обе сестры горько плакали. Затем Медея сказала: «Зачем ты говоришь, сестра о Фуриях? Клянусь землей и небом, что сделаю все, чтобы спасти твоих сыновей».

Юнона (Гера). Ок. V в. до н. э.

«В таком случае, – продолжала старшая сестра, – ты должна ради моих детей дать и пришельцу средство выйти невредимым из борьбы. Об этом он сам у тебя просит через моего сына Аргоса».

Сердце затрепетало от радости у девушки, когда она услышала эти слова. Ее красивое лицо покраснело, и в глазах у нее на мгновение потемнело. Затем она сказала: «Халкиопа! Пусть мои глаза не увидят света солнца, если ты и твои сыновья не дороже мне всего на свете. Недаром, как рассказывала мне мать, ты вскормила меня грудью наравне со своими детьми. Поэтому я тебя люблю не только как сестра, но и как дочь. Завтра на заре я отправлюсь в храм Гекаты и там возьму для чужеземца волшебное зелье, которым он укротит быков». Халкиопа оставила покои сестры и сообщила сыновьям желанное известие.

Медея. Настенная роспись. I в.

Всю ночь Медея провела в тяжелой душевной борьбе. «Не слишком ли я много обещала? – говорила она себе. – Могу ли я столько сделать для чужеземца, видеть его без свидетелей, коснуться его? А ведь это необходимо должно произойти, если только удастся обман! Да, я хочу его спасти. Пусть он свободно идет, куда хочет. Но в тот день, когда он выйдет победителем из борьбы, я умру. Веревка или яд освободят меня от ненавистной жизни. Но разве меня это спасет? Разве не будут преследовать меня пересуды и кривотолки по всей колхидской стране, что я опозорила родной дом, что я умерла из любви к пришельцу?» С такими мыслями она отправилась за маленьким ящиком, в котором находились целебные и ядовитые лекарства. Она поставила его на колени и уже открыла, чтобы взять оттуда яд. Вдруг все милые заботы жизни живо всплыли в ее уме, все радости, все забавы. Солнце показалось ей краше, чем раньше. Непреодолимый ужас перед смертью охватил ее. Она поставила ящик на пол. Покровительница Ясона Юнона переменила ее мысли. Девушка едва могла дождаться зари, чтобы пойти за обещанным зельем и с ним предстать перед возлюбленным героем.

Ясон и Медея

Едва занялась заря и Аргос еще был на пути к кораблю аргонавтов с радостным известием, как девушка уже вскочила с постели, убрала свои белокурые волосы, свисавшие до тех пор траурными косами, осушила слезы, прогнала грусть с лица и натерлась драгоценным нектаром. Она оделась затем в роскошное платье, застегнутое красиво изогнутыми золотыми булавками, и накинула на светлую голову белое покрывало. Все горести были забыты. Легкою поступью она пробежала по своим покоям, приказав своим молодым служанкам, из которых двенадцать находились в ее покоях, наскоро запрячь мулов в колесницу, чтобы отправиться в храм Гекаты. В то же время Медея вынула из маленького ящика мазь, которую называли прометеевым маслом; кто, помолившись богине подземного мира, натирал свое тело этой мазью, тот оставался невредимым от ударов меча и горячего пламени и в течение целого дня мог победить любого соперника. Мазь была приготовлена из черного сока одного корня, выросшего из крови, которая каплями падала из истерзанной печени сына Титана над степями Кавказа. Медея сама собрала в раковине сок этого дерева, как драгоценное целебное средство.

Ясон и Медея пожимают руки – жест, символизирующий заключение брака. Рельеф на римском саркофаге. II в. н. э.

А. Темпеста. Ясон пожимает руку Медее. XVII в.

Колесница была заложена. Две служанки сели с госпожой, которая сама взяла вожжи и кнут и поехала через город; другие служанки следовали пешком. Повсюду народ почтительно расступался перед царевной.

Подъехав к храму, она ловким прыжком соскочила с колесницы и притворно сказала служанкам: «Подруги, я тяжко согрешила, оставаясь в обществе пришедших в нашу страну чужеземцев. Теперь же моя сестра и ее сын Аргос просили принять меня подарки от их полководца, обещавшего укротить быков, и снабдить его волшебным зельем против ран. Я притворно обещала пригласить его в храм, яко бы для личных переговоров с глазу на глаз. Здесь я приму от него подарки, которые мы потом разделим между собой. Ему же я дам ядовитое лекарство, чтобы он вернее нашел свою гибель. Вы уйдите, как только он явится, чтобы не вызвать у него подозрения и чтобы я могла принять его, согласно обещанию, наедине».

Г. Моро. Ясон и Медея. 1863–1865